Страница 327 из 381
Ольга поднялась по верёвке примерно метра на четыре. Руслан, молча, следил за нею тоскливым взглядом, не в силах шевельнуться, не в силах произнести ни слова, чтобы удержать девушку. В страшной комнате слышались только тихий, зловещий скрип гнилых досок, о которые тёрлась верёвка, и тяжёлое, лихорадочное дыхание Ольги. Она медленно карабкалась вверх, с трудом преодолевая немаленькое расстояние до пролома в потолке.
Она не отвечала, не шевелилась, и некоторое время парень и девушка сидели неподвижно и безмолвно. Ольга, словно не желая больше видеть жуткую комнату, крепко прижимала ладони к глазам, Руслан спрятал лицо у неё на коленях. Долгое молчание, повисшее между ними, вовсе не казалось угрожающим, в нём не было никакого напряжения, никакой обиды, никакой боли. Оно, как спасительный, трансцендентальный выход, как надёжное убежище, тихо, ненавязчиво витало над ними, позволяя трогательному и немому соприкосновению двух тел выразить, упрочить, сохранить то, что скоропалительные слова, вызванные страхом и неуправляемыми, истеричными эмоциями, могли бы только испортить и уничтожить.
Наконец, Ольге удалось немного справиться со своим ужасом, паникой и обидой.
Парень приподнялся и умоляюще заглянул Ольге в лицо, но в её больших, пронзительных, холодных глазах уже не было ни злости, ни слёз, ни обиды, ни недавнего безумного ужаса, одно лишь ледяное спокойствие, которое она усилием воли надела, словно контактные линзы.
Тогда Руслан медленно спустился на пол, хромая, подошёл к Алисе и некоторое время стоял над нею неподвижно. С безвольной, покорной, смирившейся печалью он смотрел в её белое, застывшее лицо, не мог решиться и прикоснуться к мёртвой девушке. Потом всё-таки преодолел свой страх, вздохнул, наклонился, с трудом поднял её с пола и, сильно припадая на больную ногу, понёс к противоположной стене. Складки серебристо-чёрного покрывала беспорядочно волочились за ним по грязному ковру, большая, изломанная тень, небрежно отброшенная дрожащим пламенем свечи, упала на древний шкаф орехового дерева и полки с пыльными, старыми книгами.