Страница 137 из 381
—Я вижу, ты до сих пор никак не можешь забыть своего брата-садиста и его любимые виды наказания, — спокойно проговорил Руслан с печальной усмешкой. — И мне почему-то всё время приходится расплачиваться за его идиотские причуды и те садистские приёмы, с помощью которых он тебя воспитывал.
—Оставь в покое моего брата, — сердито бросила Ольга. — Он ещё своё получит. А сейчас ты расплачиваешься только за свои собственные идиотские причуды, Руслан.
—А может, не надо наручников? — нерешительно попросил парень, потом добавил уже увереннее и твёрже: — Ведь я и так готов всё для тебя сделать. Всё, что захочешь, Оля. Сними их, не надо.
—Надо, Руслан. Не спорь.
—Но зачем?
—Ну, хотя бы затем, чтобы тебе не вздумалось вдруг в самом разгаре процесса стащить с глаз шарфик. Это бы только всё испортило, потому что я не хочу, чтобы ты меня видел. Я не хочу, чтобы ты смотрел на моё изуродованное, опухшее лицо и мерзкий, подбитый глаз. Так что, давай-ка сюда вторую руку, — настойчиво и непреклонно потребовала Ольга.
—Ну, не надо, Оля, — обезоруживающе улыбнулся ей Руслан, — оставь мне хотя бы одну руку, чтобы я мог прикоснуться к тебе.
—Ты и так прикоснёшься ко мне. Ещё как прикоснёшься. И рука тебе для этого абсолютно ни к чему. Дай её сюда.
—Не надо, — упрямо повторил он. — Я не хочу так. Ну, зачем это всё, когда нам и без этого хорошо вместе.
—Затем, чтобы доставить тебе удовольствие поспорить со мной. Ты ведь так это любишь, верно?
—Нет, не верно. Вовсе я не люблю с тобой спорить. И я не буду трогать шарф, обещаю, — сделал Руслан последнюю попытку уговорить её, чувствуя, как цепкие пальчики девушки настойчиво тормошат его запястье, крепко прижатое к животу, пытаясь надеть наручники.
—Не спорь, — смеясь, сказала она. — Я всё равно сделаю так, как хочу.
—Ну, Оля, не надо…
—А ты ещё помнишь, что я делала раньше, когда ты спорил со мной и не хотел уступить? Помнишь? — с угрозой протянула Ольга.
Руки девушки оставили в покое его непокорное запястье, мягко скользнули вверх по телу парня. И тут же, распахнув шире его расстёгнутую рубашку, она крепко и больно сжала пальцами оба соска на его груди, впившись в них длинными, острыми ногтями. Руслан охнул от боли, попытался увернуться, но жестокая Ольга ловко прижала его к стене, не прекращая наказания, и спросила горячим шёпотом, касаясь губами его щеки:
—Ну, как? Тебе нравится? Больно? Будешь ещё спорить? Или предпочитаешь уступить?
—Садистка, — выдохнул Руслан, обнимая её свободной рукой за талию, — перестань.
—Перестану, когда ты не будешь спорить со мной. Ну, руку, — всё так же непреклонно потребовала Ольга. — Давай, давай. Смелее. Или, может, ты хочешь, чтобы я ушла? Но учти, если мне придётся уйти, Руслан, освобождать тебя от наручников я не стану. Так и будешь тогда везде ходить вот с этой вешалкой под мышкой. Ха-ха-ха! — засмеялась она.
—Да я её не подниму. Она к стене привинчена.
—Тем хуже для тебя.
—Какая ты… безжалостная, — тяжело вздохнул парень, сдаваясь и позволяя ей проворно защёлкнуть наручники и на втором его запястье, а потом ловко пристегнуть его руку ко второму завитку на вешалке. — Ключ-то от наручников, надеюсь, у тебя имеется? Где он?
—Ну, конечно, ключа нет, — радостно объявила Ольга. — Я забыла его взять. А зачем нам ключ? Ключ нам вовсе ни к чему. Вот ты, наконец-то, и попался ко мне в руки, Руслан. Теперь я могу сделать с тобой всё, что захочу. И наказать тебя так, как ты этого заслуживаешь. Я давно об этом мечтала.
—Не так уж сильно я и виноват, — пробормотал он.
—Виноват, виноват. Ты сам знаешь, что виноват.
Изнемогая от возбуждения и желания, смешанного с лёгкой тревогой и нетерпением, понимая, что спорить с нетрезвой и разошедшейся не на шутку Ольгой уже поздно, Руслан бессильно прислонился к стене, беспомощно подняв вверх закованные в наручники руки, демонстрируя полную готовность подчиниться любым её капризам. Девушка стояла совсем близко и смотрела на него с загадочной улыбкой на разбитом лице. Парень чувствовал её дыхание, едва ощутимо касавшееся обнажённой кожи у него на груди между полами расстёгнутой рубашки.
—You're too physical for me, you're just too fucking physical for me, — вполголоса пропел он строчку из песни "Nine Inch Nails", которая громким, тяжёлым, медленным, гипнотическим потоком выплёскивалась в коридор из распахнутой двери репетиционной комнаты, навевая возбуждающие воспоминания о прошлом, когда они были вместе. — Ну, что дальше, радость моя? Так и будешь, молча, любоваться на то, как я вишу здесь на твоих чёртовых железках? Что ты собираешься со мной делать?
—Убить, конечно, — спокойным, невозмутимым тоном сказала Ольга и подобрала кухонный нож, валявшийся на полу возле входной двери. — Вот сейчас возьму ножик и порежу тебя на мелкие кусочки, Руслан, за ту твою дурацкую выходку в клубе. Как тебе такое наказание? Нравится?
—По-моему, слишком жестокое, — усмехнувшись, проговорил Руслан.
—Жестокое? Неужели? А, по-моему, в самый раз для тебя, — проворковала девушка, потом, не спеша, расстегнула оставшиеся пуговицы на его рубашке, распахнула её небрежным движением и слегка прикоснулась острым кончиком ножа к его обнажённой груди.
Парень невольно вздрогнул, ощутив неприятное касание острого, холодного металла, чем вызвал у неё приступ бурного веселья.
—Ага! Боишься! — торжествующе закричала Ольга.
—Очень боюсь, — с улыбкой охотно подтвердил он, пытаясь отодвинуться от опасного лезвия, — боюсь умирать голодным. Это не слишком-то приятно, Оля. Надеюсь, ты меня пожалеешь.
—Надейся, надейся, Руслан, если тебе есть, на что надеяться, — девушка положила нож на полочку под зеркалом, потом повернулась к Руслану и аккуратно поправила повязку на его глазах.
—Не режь слишком мелко, потом не склеишь, — пошутил он и, быстро наклонив голову, поцеловал её руку.
—Я учту твоё пожелание, Руслан, — прошептала Ольга и вдруг, коснувшись его лица обеими ладонями, жадно приникла к его губам долгим, страстным поцелуем, который сразу же лишил парня всякой выдержки и самообладания.