Искажение жестокости

В течение нескольких мучительных секунд Руслан тщетно пытался справиться с собой и с притворным безразличием отвести от девушки смущённый и растерянный взгляд. Но ничего не получалось, и вскоре он сдался, отбросив прочь ничтожные остатки умирающей гордости. Позабыв обо всём на свете, парень жадно обшаривал глазами каждую чёрточку её поразительно красивого, гармоничного лица с чистыми, изящными, правильными линиями. Чувственные, яркие, красивого очертания губы, которые он когда-то целовал бессчётное число раз. Длиннющие, густые, тёмные ресницы. Изящные, тонкие брови, нежная, бархатистая кожа слегка тронутых румянцем щёк. Мягкие завитки роскошных, длинных, светлых волос и большие, стального цвета, беспощадные глаза.

Эти глаза составляли странный и пугающий контраст с её модельной, кукольной внешностью, с её розовыми щечками, вызывающе приоткрытыми алыми губками и легкомысленной причёской. Поразительные, жестокие глаза, холодные и непроницаемые, как стальная стена. Не ведающий жалости, леденящий взгляд Горгоны с нежного личика Мальвины. Он так и не смог привыкнуть к этим удивительным глазам, он так и не смог их забыть. В пароксизме восторга и боли он смотрел в их ледяные, бесчувственные глубины и был не в силах оторваться от созерцания этой опасной бездны.

В это самое время Люкс что-то долго говорил над самым его ухом, зудел жизнерадостно, словно назойливая муха. Руслан абсолютно его не слышал. Он упорно смотрел только на Ольгу и со сладким ужасом в груди чувствовал, что ему уже всё равно, чем это закончится, и сколько это продлится, секунду или вечность. Потеряв контроль над собой, оглушённый алкоголем, растерянный и смущённый, он просто не мог отвести от неё свой беспомощный, жадный взгляд и даже не пытался этого скрыть.

—Ну, так ты согласен, Руслан? — энергично тряхнув его за плечо, спросил Люкс и, кажется, уже не в первый раз.

—Что? — неимоверным усилием воли, с трудом заставив себя повернуться к нему, Руслан попытался собраться с мыслями и сосредоточиться. — Что ты сказал?

—Я говорю, что мне нужно ненадолго отъехать тут по делам. Срочное дело, понимаешь? Но не могу же я допустить, чтобы Оля скучала здесь одна, без меня. Давай, ты развлечёшь её немного, пока меня не будет. Я знаю, Руслан, на тебя вполне можно положиться. Поболтайте, потанцуйте немного, выпейте чего-нибудь за счёт заведения. А я скоро вернусь. Ну, сделай мне такое одолжение. Идёт? Я этого не забуду.

Если бы Люкс взял и неожиданно треснул бы ему кулаком в челюсть, вот прямо здесь, перед всеми, Руслан нисколько не удивился бы и уж явно растерялся бы меньше. А тут в течение нескольких ужасных, мучительных секунд он был просто не в силах произнести ни слова, лишь ошалело хлопал глазами, тщетно выискивая на грубоватом, жизнерадостном лице Люкса следы какого-нибудь хитрого, коварного подвоха или жестокой шутки. Но Люкс, к сожалению, был просто убийственно добродушен и бесхитростен.

—Ну, что молчишь? — нетерпеливо спросил он. — Ты согласен? Язык проглотил, что ли? Руслан! Да что с тобой такое?

—Это… это что, шутка такая, да? — едва выдавил из себя растерявшийся Руслан, пошатнувшись и схватившись рукой за спасительную стойку. Теперь он боялся даже мельком взглянуть на Ольгу, но всё равно кожей чувствовал, что её холодные, стальные глаза устремлены на него с жестоким и насмешливым любопытством.

—Конечно, нет. Это не шутка. Я серьёзно прошу тебя, Руслан, побудь здесь немного с Ольгой, пока я не вернусь. Через час, не дольше. Развлеки мою девочку, я тебе доверяю.

—Но я… я не могу, — запинаясь, пробормотал Руслан, пытаясь отказаться, — мне надо… мне домой надо…

—Да ещё рано. Время детское. Что тебе дома делать? Ну, пожалуйста, останься. Я тебя прошу.

—Я не могу, — упрямо повторил Руслан, уступая инстинкту самосохранения, который безумно вопил внутри лишь одно паническое слово «беги». 

—Почему? — с искренним недоумением спросил Люкс.

—Ты же знаешь… ну… ты понимаешь… не стоит мне оставаться здесь… не стоит нам оставаться здесь… вдвоём... — он беспомощно умолк, не решаясь продолжать свои путаные, бессвязные объяснения.

—Да ладно тебе, Руслан. Я хочу, чтобы ты знал, как я теперь тебе доверяю, — с пьяной самоуверенностью произнёс Люкс и покровительственно похлопал его по плечу. — Мы с тобой помирились, я этому очень рад, и я тебе полностью доверяю. Все наши с тобой разборки и недоразумения остались в прошлом. Ведь так?

—Так, — вымученно, сквозь зубы бросил несчастный Руслан, чувствуя, что ещё никогда в жизни ему так сильно не хотелось убить Люкса, как в эту минуту.

—Ведь ты не затаил на меня злобу?

—Н-н-нет…

—Так в чём же проблема? Мы с тобой вместе делаем ваш концерт в моём клубе, и нечего нам подозревать друг друга в дурных намерениях. Верно? 

—Верно, — скрепя сердце, вынужден был согласиться Руслан.

Парню казалось, что он подвергается медленной, изощрённой пытке, которая чем дальше, тем становится всё более жестокой и мучительной. И он ничего не способен сделать, чтобы прекратить свои мучения. Он обречён лишь терпеть и подчиняться, потому что согласился на эту пытку по собственной воле.

—Ну а если верно, значит, ты спокойно можешь потанцевать немного с моей девочкой. Я тебе разрешаю. Тем более что ты это честно заслужил, — самодовольным и покровительственным тоном произнёс Люкс.

—Интересно, чем? — с трудом заставил себя усмехнуться сбитый с толку Руслан.

—Как чем? Отличным концертом в колледже, конечно. Я там был, и я получил просто море удовольствия, слушая вашу группу, вашу... как её там? Никак не могу запомнить. Слишком заковыристое название. А, вот. «Distortion of Cruelty».  Вроде так называется, да?

—Да.

—Вот теперь хочу, чтобы и ты получил удовольствие. Не волнуйся, это элементарная благодарность с моей стороны, и ничего больше. За тот ваш замечательный концерт я дарю тебе танец с самой красивой девчонкой этого города. Так что соглашайся скорее, Руслан, пока я не передумал. Ха-ха-ха! — весело засмеялся он, очень довольный самим собой и собственной шуткой.