Страница 22 из 58
Перед тем, как проводить их к хозяину, миниатюрная блондинка в строгом черном платье и переднике, отвела гостей в столовую, где для них уже был накрыт стол. Вампиры, как известно в еде надобности не испытывали, но ради «живых» обитателей особняка сделали исключение. Быстро расправившись с едой, блондин в сопровождении помощницы и служанки прошел в библиотеку, где их уже ожидал Воронов вместе с Петром.
При виде своего ночного кошмара, Оливия непроизвольно затормозила на месте, благо Самаэль шел чуть позади и слегка подтолкнул ее плечом, дабы этот ее жест не был растолкован как проявление страха, а скорее просто как легкое замешательство. Не стоило забывать, что вампиры всегда были, есть и будут хищниками, а для охотника нет ничего притягательнее испуганной жертвы.
Дабы девушка могла чувствовать себя более защищенной и спокойной, Смерть положил ей руки на плечи и слегка сжал их, тем самым говоря, что он рядом и не даст ее в обиду. Подобные вещи для Ангела сейчас смотрелись иначе, нежели в те моменты, когда ему приходилось встречать и сопровождать души умерших на тот свет.
Одно дело, когда перед тобой душа, окончившая свой путь и относительно понимающая это, и совсем другое, когда это живой человек, у которого впереди еще столько времени.
Хоффман не уточнял Оливии, что стоит ему прикоснуться к человеку, как он уже знает не просто все, а всю его судьбу наперед от начала и до конца, вплоть до самых потаенных уголков души. Когда родился, о чем думал, что скрывал, сколько проживет, когда и как умрет.
Подобными возможностями обладал только сам Самаэль, да несколько приближенных к нему жнецов, которые иногда подменяли хозяина, если тому случалось отлучаться по более важным делам. Важных дел было не так уж и много, но поскольку в них фигурировал хозяин Ада, то этих «маленьких радостей» хватало за глаза. Но сейчас не об этом.
До того, как Джонсон стала работать вместе с Бастианом, ей было суждено погибнуть через семь лет после того, как она устроилась бы в то агентство, куда девушка так «некстати» опоздала в один злополучный день, повстречав Самаэля на улице. Ее должно было завалить обломками потолка после взрыва, устроенного террористом в знак протеста. Теперь же свеча ее жизни удлинилась и изменила свой цвет.
Существует много теорий и мифов о том, как устроен Ад, Рай, и другие места, куда после смерти попадает душа согласно Библии и прочим священным писаниям, когда-либо существовавшим, но вся соль в том, что все это зависело о того, КТО занимал пост Смерти. Данный титул сменил уже не одного обладателя, обретая новое лицо и тело вот уже тысячи и тысячи лет.
Смерть многолика, ибо, когда приходит час забрать душу умершего, ангел принимает облик того, кто был близок почившему, чтобы переход прошел безболезненно и спокойно, но так же у каждой Смерти есть свой, настоящий облик, который виден лишь ее окружению и представителям верхнего и нижнего миров. Раз в несколько тысячелетий душа, заслужившая право стать Смертью, покидает этот пост и отправляется на покой: кто-то уходит в Рай, кто-то остается помогать новой старухе с косой, а кто-то получает крылья.
Бывали случаи, когда на пост Смерти вставал дальний отпрыск самой первой Смерти, которая, как говорится в священном писании, имела трех братьев: Войну, Мор и Голод. Так вышло и с Самаэлем. Он был древним потомком своего предка, некогда также носившего имя Самаэль и служившего Люциферу много веков назад. Падший видел смены своей правой руки немыслимое количество раз, но ни с кем у него не было таких близких отношений, как со своим первым слугой и нынешним ангелом.
Потомки по крови от первого Самаэля и его братьев редко когда занимали свои посты, поскольку их души могли просто этого не хотеть. Они вольны были выбирать себе любую судьбу: к примеру, трое из рода Мора стали ангелами-целителями, а четверо из рода Войны так и вовсе предотвратили несколько войн, вопреки полотну Судьбы и увещеваниям ангельского и демонического сословий. Естественно, что за подобную дерзость все четверо были наказаны, но исправить их деяние уже не представлялось возможным.
Так вот, когда Самаэль занял пост Смерти, первое, что открылось его взору, это комната, где его предшественники наблюдали за судьбами людей, выявляя тех, кто должен был умереть в ближайшее время. Для каждого это выглядело по-разному: кто-то использовал карту мира – если человек умирал, его огонек начинал мерцать и потухал в конце, кто-то зеркала – в них отражалась жизнь смертного, а когда пробивал последний час, зеркало трескалось и гасло. Бастиан же представил свою систему в виде множества свечей: длинные и короткие, толстые и тонкие, черные и белые, и не только.
Каждая олицетворяла в себе человека. Воры, грабители и убийцы обозначались черными и в большинстве своем короткими свечами, наркоманы и тяжело больные – серыми с дырами и как бы изъеденными кислотой краями, великие мученики и праведные души, которым суждено было в дальнейшем стать ангелами – отмечались белыми свечами с золотыми крупицами по краю, дети, не важно, как суждено было пройти их времени – маленькие, аккуратные свечки бледно-голубого цвета, которые потом изменялись под стать своей категории. Но свеча Оливии была особенной.
Из бледно-голубого воскового цилиндра ее свечка превратилась в тонкую белую свечу, не больше восьми сантиметров в высоту. Живой ярко-желтый огонек часто дергался, словно от сильного сквозняка. Сам того не замечая, Самаэль иногда поглядывал на этот огонек, гадая, когда же он успокоится или же погаснет навек. Со временем наблюдать стало некогда, а сбор душ перешел в бумажный вариант. В руках у Ангела стал появляться свиток с именами тех, чей срок вот-вот должен был выйти.