Страница 47 из 56
- Поработаешь здесь подольше – узнаешь.
Грубо, но верно.
- А почему ты не хочешь взять Лино? – Лита снова обратилась ко мне.
- Я думал об этом. Лино не дурак, он предан своему смотрителю, но… В нем слишком много животного. Это не плохо и вовсе не означает, что однажды он взбесится, но при зове это повысит шансы на его порабощение. Зов – это ведь не ранение, это, условно, мгновенная смерть. Даже если мы победим стаю, любой, поддавшийся зову, будет потерян.
- Риск велик для всех.
- Да, но для Лино он слишком велик.
В комнате повисла тишина. Алтай не нашел в нашем разговоре ничего интересного и занялся мясными рулетиками, а мне есть расхотелось. Настроение было уже не то, слишком отчетливой стала картина возможного боя.
Я не хотел рисковать чужими жизнями, но что мне оставалось? Без риска не может быть победы… вообще ничего не может быть.
- Хорошо, - прервала молчание Лита. – Я поговорю с Лименко, передам ему твои требования…
- Это не требования, это условия моего сотрудничества.
- Без разницы. А он пусть решает, ставит вопрос перед Советом, разговаривает со смотрителями. Если они одобрят твой план, ты получишь свободу действий.
- А если не одобрят, - фыркнул я, - могут продолжать ловить Первую Стаю на спиннинг.
***
Честно говоря, я нервничал. Не из-за того, что мне предстояло сказать, а из-за правильности своего выбора. Все казалось очень простым, когда нужно было объяснять Лите. Но когда дошло до дела, моя уверенность будто улетучилась. Что я буду делать, если я ошибся? Хотя об этом как раз волноваться не стоит. Стая не позволит мне пережить вторую ошибку.
Чтобы не думать об этом, я пытался развлечься. Женька притащил откуда-то фуражку, и я стал репетировать роль генерала. Но Лита сказала, что в черной броне и фуражке я похож на фашиста, а еще что не надо делать из этого клоунаду.
Люди, должен заметить, все предсказуемы, не только Лита. Я не имею в виду, что у них глобально только одно настроение, просто у них строго обозначены общие нормы поведения в каждой ситуации. Если надо быть серьезным – будь серьезным. Если надо смеяться – смейся. Ну, и так далее.
Но если мне не смешно, когда все хохочут? Особенно если смеются надо мной. А переизбыток серьезности может вогнать в депрессию. Я знаю, на какой риск мы идем. Но я не хочу заливаться слезами заранее – наплачусь еще, если придется умирать. Образно говоря, конечно, потому что по-настоящему плакать я не умею. Я предпочитаю развлекаться, пока есть возможность.
Но втолковать это Лите было нереально. Даже Женька по-настоящему не понял меня, он просто радовался, что я не втянул в эту операцию Лино. Он думал, что я делаю это из симпатии к нему. Можно подумать, что Артема и Юлию я просто ненавижу, поэтому готов рискнуть их зверями!
Хотя… пусть верит во что хочет. Не собираюсь я ему говорить, что Лино просто не подходит для этой работы.
Мне позволили поговорить со зверьми наедине, как я и просил. Лименко и Совет в целом отнеслись к моему плану очень хорошо. Возможно, потому что верили мне… или потому, что Первая Стая продолжала громить их подводные объекты, а они ничего не могли сделать.
Лита тем временем собиралась беседовать со смотрителями. Она почему-то назвала эту встречу «родительское собрание».
Звери пришли одновременно, мне пришлось ждать их совсем недолго. Алтай казался беззаботным, Цербер и Оскар хмурились, Титан, похоже, опять не выспался.
Увидев меня, все, кроме Алтая, застыли: у них еще не было возможности оценить мою новую чешую.
- Да, да, это все еще я. Рассаживаемся, а то вы все меня выше, и мне кажется, что я оказался за забором.
Звери сели на пол – подходящей для их размеров мебели в комнате не было. Не важно, они все привыкли сидеть на полу.
- Думаю, ваши смотрители объяснили вам, чего я хочу…
- Ловить стаю, - сообщил Цербер. – Мы знали… только это….
- Ага… Ну, на самом деле все несколько серьезней. Дело в том, что Первая Стая – это не просто звери, объединенные когда-то людьми. Это настоящая, полноценная стая со своим лидером. Стая, которая способна на зов.
По их глазам я понял, что зов им известен. Скорее всего, теоретически, на уровне инстинктов, но известен. И даже лучше, чем мне – звери первой серии всегда демонстрировали большую связь с природой и меньшую – с людьми.
- Их нельзя победить, - покачал головой Цербер. – Слишком сильны…
- Можно. Зов можно преодолеть, и я это сделал! А я вряд ли могу быть единственным исключением.
- Как? – Титан чуть наклонил голову набок.
- Сложно объяснить… Я просто понял, что не хочу быть частью стаи, этой стаи. Я сам выбираю себе друзей и врагов. Я думал о том, кто я такой и кем перестану быть, если войду в стаю. А еще я думал о тех, кто мне дорог. Я могу убить их, если подчинюсь – вот что я подумал. И зов как-то сам собой отступил.
Звери молчали, и молчание это было тяжелым. Даже Алтай не казался уже таким жизнерадостным. Нет, господа, так не пойдет!
- Поэтому я прошу именно вас о помощи, - сказал я. - Я не хочу, чтобы люди приказывали вам идти на это, вы должны выбрать сами. Но вы еще можете преодолеть зов, другие звери – нет.
- Есть мы… отказаться? – снова заговорил Цербер. – Идешь один?
- Нет, - честно ответил я. – У одного нет и шанса. Даже если пойдем мы все, будет чертовски опасно, потому что нас будет пять, а их, как мне сказали, теперь девять. Было тоже пять, но они подчинили себе четырех зверей из моего предыдущего отряда.
- Те подчинил, - отметил Титан. – Думаешь, мы другие?