Страница 34 из 56
Я выпрямился, выступил вперед.
Мы выстроились перед ними, они – перед нами. Первая Стая в полном составе, все пятеро. Между нами теперь было не больше десяти шагов.
У меня была возможность убедиться, что часовые наши не сдались без боя: у черно-зеленых зверей не хватало пары шипов, по крови на броне Кархародона я видел, где были его собственные раны, которые уже успели затянуться.
Посередине стоял Кархародон, слева от него Орка и Мурена, справа – Барракуда и Катран. От них веяло спокойствием, уверенностью в своем превосходстве. Они смотрели на нас, как смотрели бы на неразумных детенышей, которые по собственной глупости замахнулись на старших.
Меня это бесило. Какого черта?! Можно подумать, это их восемь, а нас пятеро! Да, они вывели из боя двоих, но это всего лишь везение. Остальные восемь полны сил и готовы сражаться.
- Действуем по старому плану, двое на одного. Те, чьи партнеры ушли, берут на себя самок. Приготовьтесь!
- У вас не выйдет, - Кархародон сложил руки на могучей груди.
- Да? А вот сейчас посмотрим! Начали!
Я хотел прыгнуть вперед, но не смог – на меня будто волна навалилась. Не в силах выносить эту тяжесть, я рухнул на колени. Краем глаза я успел увидеть, что нечто подобное происходит с остальными зверями, а потом видеть перестал.
Волна была не из воды, а из чего-то вязкого, липкого, опутывающего. Руки и ноги наливались свинцом, отказывались подчиняться мне, хвост я перестал чувствовать. В голове засела тупая боль, будто гигантские клещи сдавили мои виски.
Может быть, я кричал, но криков я не слышал – ни своих, ни чужих. В моих ушах шумел морской прибой, а перед глазами стояла непроглядная тьма. Что это? Я умираю? Но… почему?
Потом ощущения сменились. Боль отступила, оставив за собой онемение. Голова была словно ватой забита, думать не хотелось, я слишком устал. Мира вокруг меня по-прежнему не было, зато появился голос. Он звучал прямо во мне и, кажется, был моим собственным…
Зачем сопротивляться? Зачем сражаться против собственной семьи? Глупый, обманутый людьми детеныш…
Стая вечна. Стая была всегда. Стая не должна исчезнуть. А мы все – стая. Все едины в своем существовании, нет «я», есть «мы».
Так было испокон веков. Кажется, я начинал вспоминать… В той далекой жизни, из которой меня вырвали, стая была всем. Мозаика из десятков кусочков: охотников, собирателей, охранников, кормилиц, молодняка. У каждого была своя роль. Небольшая такая роль, несложная, так что можно было жить спокойно и счастливо, без забот и проблем – без мыслей и воли.
Чувство стаи было сродни инстинкту: мы с ним рождались. Как можно пойти против того, что кипит в твоей крови? Бессмыслица!
Я… кажется, я был охотником… одним из охотников… Это была очень хорошая жизнь, она мне нравилась. Я и не знал, что можно ее вернуть… я верну ее сейчас!
Вместо холодной волны боли я погружался во что-то родное, знакомое. Я отдавал всю власть над собой безропотно, понимая, что быть каплей в течении гораздо проще и естественней, чем вечно мельтешить, а в итоге разочаровываться. Наконец-то все кончилось – и боль, и обида, и отчаяние… Я дома, я в стае.
В мягкой пелене счастья лишь одна мысль засела колючкой – горькая, злая мысль, которая упорно приближалась к моему сознанию…
Когда-то давно стая меня предала. Стая, которая должна была охранять меня, отступила, ушла, позволила тени из океана сожрать меня. Меня бросили.
Поэтому я больше не капля в течении. Я не частичка, я это я…
Я Кароль!
Постепенно сквозь блаженное отупение пробивались все новые мысли, воспоминания… Лита меня не бросала. Есть люди, которые меня поддержали. Есть звери, которые показали мне, что значит преданность. Есть мои друзья. Есть те, кто хочет, чтобы я жил. А если я поддамся сейчас, то жить я не буду – и это будет хуже смерти.
Медленно, мучительно, я отталкивал от себя забвение, а потом оно словно рассыпалось в пыль. Я снова чувствовал себя, каждую клеточку своего тела. Хотя это испытание не прошло мне даром: я все еще был на коленях, руки мои колотились мелкой дрожью, я задыхался.
Впрочем, остальные звери были не в лучшем состоянии, с той лишь разницей, что глаза их были совершенно пустыми. Выходит, вырваться удалось лишь мне одному.
Первая Стая еще не сообразила, что я освободился. В принципе, они и не могли сообразить, ведь для них неповиновение инстинктам было немыслимо - как и для меня раньше. Но люди не просто поймали меня, они сделали из меня что-то такое, что уже не хотело исчезать.
Итак, я остался один против всех. Шансов у меня, разумеется, нет, так что моя свобода продлится недолго. Но такая смерть лучше, честнее, чем отказ от себя. К тому же, я могу забрать с собой хоть некоторых из них!
Моя усталость была теперь под контролем, я вернул себе способность двигаться свободно, у меня даже появился план. Если все получится, мы исчезнем все вместе.
Не вставая с колен, я ударом хвоста снес голову стоявшему рядом со мной зверю. Они уже не были на моей стороне, но еще не могли драться, а Первую Стаю парализовало удивление.
Я не терял времени. Покончив с одним, я перескочил через его тело, вспорол живот другому зверю. Эта рана может оказаться и не смертельной, но проверять я не собирался, мне нужно было добраться до самых сильных зверей отряда: Шерхана, Анри, Юпитера… Вот они, если выберутся, станут реальной угрозой.
Я успел ранить еще двоих, но за секунду до удара, который должен был перебить горло Джина, меня перехватили. Стая оказалась сильнее, собранней, чем я мог предположить. Эти чертовы близнецы, Барракуда и Катран, бросились на меня, прижали к стене. Один навалился на мои хвост и ноги, второй скрутил мне руки. Судя по скорости их движений, они не раз так удерживали зверей, натренировались уже.