Страница 21 из 56
Я понятия не имел, как переживу это ночь.
***
Вопреки собственным ожиданиям, я не только пережил это, но даже привык. А привыкать пришлось ко многому.
С тех пор я больше не видел Литу. Она не приходила ко мне, не пыталась поговорить. Думаю, мне следовало бы радоваться этому, но я не радовался. Было бы легче, если бы она накричала на меня, обозвала последним уродом во вселенной, ударила – я бы по такому случаю и броню снял, чтобы случайно не навредить ей. Но она отреагировала так, будто ей и дела нет.
Зато приходил Лименко. Уж он-то был в ярости! Но ничего нового он от меня не добился: я упрямо повторял свою версию про некомпетентную смотрительницу и горячее желание работать с кем-то другим. Он же, из мстительности, ничего не говорил про Литу, а я боялся выдать себя вопросом. Раз уж я решил убедить всех, что она мне безразлична, нужно держаться до конца.
Лименко ушел через час, явно разочаровавшись во мне. Душеспасительные беседы пытались проводить еще Артем и Виктор, старший из смотрителей. Женька почему-то не показывался… Хотя что значит «почему-то»? Ясно, почему. Он тоже сделал выводы.
Никаких наказаний не последовало. Я целыми днями бродил по базе, тренировался, когда хотел, мне по-прежнему приносили еду стажеры. Но каждый раз я чувствовал направленную на меня враждебность. Смотрители, даже те, кто не знал Литу близко, сочувствовали ей из солидарности. А многие просто обрадовались возможности выражать свое презрение открыто – раньше-то я считался героем!
Звери, конечно же, ничего не знали и не понимали, но они чувствовали, что их смотрители враждебны ко мне, и копировали отношение людей. Исключением почему-то стали Цербер и Лино, они относились ко мне совсем как раньше, иногда мы даже тренировались вместе.
С Цербером все, в принципе, понятно… Он всегда был ко мне безразличен, но при этом достаточно умен, чтобы иметь собственное мнение, а не ссылаться все время на своего смотрителя.
Лино же оставался дружелюбным, как и раньше. Могло ли это означать, что Женька на моей стороне? Я пытался найти его, но напрасно: смотритель намеренно избегал меня.
Не мог я и узнать, что случилось с Литой. Я больше не чувствовал ее на базе, да и кабинет ее пустовал. Неужели ее все-таки уволили? Тем лучше. Не хотелось бы, чтобы после всего произошедшего она просто взяла под присмотр зверя первой серии и снова оказалась под угрозой!
Я старался убедить себя, что не думаю о ней каждый день. Иногда мне казалось, что я преуспел, и вечером я довольно усмехался про себя: «Так, сегодня я ни разу не вспомнил Литу… Стоп, а сейчас я что делаю? Проклятье».
Уже сам факт, что я проверяю свои мысли, был настораживающим.
Информация о ней пришла неделей позже из совершенно неожиданного источника: во время одной из тренировок Цербер отозвал меня в сторону и, тщательно подбирая слова, сказал:
- Твоя… человек… знаешь?
Я покачал головой. Цербер был умнейшим среди зверей первой серии, соображал он лучше, чем говорил. Меня всегда удивляла его способность понимать абсолютно все, что говорят ему, при неумении четко выразить свои мысли.
- Я слышал… мой человек… слова…про нее.
- Что он сказал? – оживился я.
- Она уехала… отпуск… Верия…
- Может, Венгрия?
- Да! Он так… слова… Больше не знаю…
- Спасибо. Я этого не забуду.
Я никогда бы не догадался, что Цербер сможет понять меня лучше, чем поняли люди. Надеюсь, он никому ничего расскажет. Хотя у него и со смотрителем-то отношения не самые доверительные, не говоря уже об остальных!
Значит, Лита в Венгрии. Я понятия не имел, где находится эта страна и есть ли там море. Главное, что это далеко. Ну а то, что Литу не уволили, она ушла в отпуск… Плохо, но не смертельно. Она не будет участвовать в охоте на Первую Стаю, только этого я и добивался. Она будет жить.
Еще через три дня я получил нового смотрителя и вернулся к работе.