Страница 11 из 56
Ну, «река» - это громко сказано. Так, ручей-переросток. Если это единственный источник пресной воды на острове, то понятно, почему местные жители такие злобные: придет турист, по незнанию носки в речушке постирает, вот и засуха на месяц.
Нет, все-таки люди – самый неприспособленный к жизни вид на планете.
Сначала мы шли по берегу реки, и это было просто. Но постепенно местность становилась более болотистой, растения – выше и крепче. Для меня такое – не проблема, я в своей броне, как выразился Женька, танк. Какие-то кустики меня даже задержать не могут, не то что остановить.
Лите приходилось сложнее, она вязла в болотах, цеплялась за корни и шарахалась от пауков. Устала она очень быстро, я видел крупные капли пота, проступившие у нее на лбу. Но она не жаловалась, а я молчал, не хотел ее обижать.
А потом у меня появилось решение получше. Ни слова не говоря, я подхватил смотрительницу на руки и прыгнул в воду. Речка оказалась мелкой, всего-то мне по пояс. А до Литы, если я приподнимал руки, вода вообще не доставала.
Смотрительница опомнилась не сразу, но, даже когда пришла в себя, вырываться не стала, поинтересовалась только:
- Что ты делаешь?
- Выбираю дорогу попроще.
- Но тебе тяжело!
Тут она ошибалась. Во-первых, на жаре мне было тяжелее, а так меня хоть немного остужала вода. Во-вторых, если она имела в виду свой вес, то она себя сильно переоценивает. Мой хвост весит больше!
- Не тяжело.
- А если упадешь?
- Не упаду, дно ровное.
Вот это как раз вранье… а может, и нет, не знаю. Через броню я не чувствовал, какое подо мной дно. Я с таким же успехом мог пройти километр по стеклу и распознать это лишь по характерному хрусту под когтями.
Лита либо поняла это, либо просто смирилась. Меня устраивал любой вариант. Она периодически набирала рукой воду, чтобы освежить лицо, иногда брызгала на меня, а в ответ получала угрозы быть притопленной. Я чувствовал запах ее волос и в целом наслаждался моментом.
Но хорошее быстро кончается – за свою короткую жизнь я усвоил это правило лучше многих людей. Когда берега стали особенно крутыми, а глубина несколько увеличилась, я почувствовал впереди крокодилов.
Сначала я подумал, что это шаман послал своих питомцев нам наперерез, и пожалел, что не убил гадину. Но я быстро сообразил, что это другие хищники: мелкие, метра по два каждый, лишенные той спокойной уверенности, более агрессивные. Эти, скорее всего, не подчинялись никому.
И они нас учуяли.
В другой ситуации я бы и глазом не моргнул. Тоже мне, угроза! Я только что расправился с гигантами, что мне могут сделать какие-то карлики? Однако со мной была Лита - Лита, которая и на суше-то не могла с крокодилами справиться, а уж в воде и подавно.
Это будет бой не на выживание, а на скорость. Риск не в том, смогу ли я спастись, а в том, смогу ли я убить их достаточно быстро.
Смотрительница почувствовала мое волнение и разгадала его:
- Они ведь впереди, да?
- Да.
- Можешь меня поставить, не утону!
Это мне Лита все время казалась маленькой, по сравнению с другими людьми она такой не была. Я замечал, что она повыше многих из них. Мне она доставала до плеча, но я в расчет не иду. Да и вообще, это не такая уж большая разница между нами.
Она стояла по ключицу в воде, но не казалась испуганной. Совсем.
Я был удивлен, а Лита рассмеялась:
- Кароль, боюсь даже предположить, что ты обо мне думаешь! Если я начну считаться с твоим представлением обо мне, придется являться на задания в розовом платье с кружавчиками, веером и зонтиком от солнца, и периодически терять сознание, увидев комара. Побольше уважения, ладно? Я не нянька, я агент. Твоя смотрительница. Так что прекрати считать меня трусихой!
Я посмотрел на ее затянутую платком шею и подумал, что она совсем не трусиха. Потому что она сумела перешагнуть через страх, который не смог побороть даже я.
- Стой на месте, - это не было ни просьбой, ни приказом, просто необходимостью. - Что бы ни случилось.
Тут периодически попадались ямы, и я не хотел, чтобы она угодила в одну из них.
Не дожидаясь ее согласия, я нырнул и поплыл навстречу крокодилам. Сколько же их… Четыре, пять, шесть… Восемь. Плывут неорганизованно, толкаются, шаман точно ими не управляет. Ими управляет охотничий инстинкт.
Я врезался в их клубок с деликатностью тарана, расправив при этом спинной гребень. Один из крокодилов, самый мелкий, разлетелся пополам, другой просто начал тонуть. Я надеялся, что подобное их отпугнет, но их ярость лишь усилилась. Четверо навалились на меня, еще двое попытались прорваться к Лите.
Игнорируя скрежет клыков по моей броне, я поймал этих двоих за хвосты, потянул за себя. Конечно, на суше мне было бы не так просто сделать это, но вода брала на себя часть веса. К тому же, у меня была опора на дне, а у них – нет.
Одному я вспорол брюхо, второму расшиб голову о берег. При этом я отметил, что позже, когда все закончится, я буду утомлен, но не от использования силы, а от крови, облепившей меня, как плесень, просочившейся под броню, каким-то образом попавшей даже в рот.
Мерзкая работа. Не люблю убивать.
Расправившись с ними, я торжествующе посмотрел на Литу, мне хотелось, чтобы она улыбнулась мне, чтобы показала, что не чувствует отвращения из-за того, что увидела. Но выяснилось, что обрадовался я рано: один из крокодилов обогнул меня и теперь приближался к ней. А моя смотрительница стояла неподвижно, смотрела на него, и страха я, как и раньше, не чувствовал.
Так быстро я еще не плавал никогда в жизни, по крайней мере, не набирал такую скорость без разгона. Я слишком хорошо представлял, что он может с ней сделать всего одним укусом, одним ударом хвоста. Это мне до их клыков не было дела, Литу они могли убить.