Попала...Попала! Попала!!!

Барон Герберт Сэмпор фон Тубр, третий старого сын князя замка, носил в замке имя «грустный принц». Оно было дано ему отчасти из-за его печальных глаз, отчасти из-за не в меру рассудительного и спокойного для мальчика его возраста характера, но, в большей степени, Герберта так звали от того, что в самом раннем детстве ему пришлось пережить нечто, что невозможно забыть за всю оставшуюся жизнь. Будучи еще совсем маленьким, он, п обыкновению, зашел в комнату маменьки, дабы пожелать ей спокойной ночи. Это был ритуал, и Герберт очень любил его. Ему нравилось, какая красивая его мама с ее длинными, распущенными на ночь волосами, он любил слушать ее сказки и предания из далеких стран, где она родилась, и мама, единственная из всех, относилась к Герберту как к обычному ребенку, а не как к маленькому претенденту на престол. Наверное, это было от того, что бедна женщина была единственным человеком, который действительно любил Герберта.

Но в злосчастный тот вечер сказок на ночь не было, как не было и нежных поцелуев в щеку, и ритуала расчесывания волос сынишке. Мама Герберта лежала на полу. Вернее, на полу лежало то, что осталось от нее. Переломанные ноги, с торчащими из них костями. Тело, превратившееся в кровавое месиво. Кормилица, идущая следом за ребенком, и держащая в руке свечу, закричала диким воплем, и, схватив маленького Герберта, бросилась бежать. Скоро на место подоспела стража. Еще через некоторое время разбудили князя. В общей суматохе и хаосе, о Герберте почти забыли. Даже кормилица, очень тепло относившаяся к воспитаннику, впала в такой шок, что всю ночь повела у меча Вальтера, моля всемудрого защитника-дракона помочь им. Герберт же сидел рядом. Не плакал. Не скулил. Просто сидел рядом и смотрел на ритуальный меч, воткнутый в стол. Мальчик даже не молился.

Утром пришел отец. Он попытался поговорить с сыном, но было уже поздно. Прошло целых четыре месяца, чтобы Герберт нова стал разговаривать. Год, чтобы он вновь улыбнулся. Лета, после которых многие в замке забыли его мать, как очередную жену, и как очередную смерть. Не забыл лишь Герберт. Часто, ночами, видение тела его матери посещало его. Оно попадалось ему на глаза в отдаленных уголках замка, преследовало возле трупов на поле боя, а иногда даже ложилось к нему в кровать.

Герберт пил снотворные лекарства, обвешивал все священными знаками, устроил возле своей кровати целую систему слежения в виде тонких нитей, соединенных с колокольчиками. Но видения оставались видениями. Хотя, наверное, легче было бы, будь то чей-то злой умысел.

По замку поползли слухи, что юный Герберт не в себе. Его видели ходящим во сне по ночам. Люди поговаривали, будто бы юноша одержим.

Это не устраивало старого князя. Из всех старших детей – жив остался лишь Герберт. К тому же, юноша проявлял прекрасные способности полководца и дипломата. Не говоря уже о том, как умело тот обращался с небольшой магией, которой он обладал. Нет, Герберт не умел колдовать, но он мог усовершенствовать чужие магические изобретения, добавляя в них свои, неповторимые, детали. А князь был уже стар, и чувствовал что силы к власти покидают его. Ждать же, когда вырастет Влад- его второй, оставшийся в живых к тому времени отпрыск, было непозволительной роскошью.

Тогда кто-то рассказал князю о женщине, живущей недалеко за чертой города. Говорили, вдова Скрежаль баловалась колдовством, но ее истинным талантом был целительство. Возможно, нашептали князю на ухо, она сможет помочь его сыну.

И старый князь отправил Герберта к этой женщине. Конечно, правитель не на что не надеялся. Он прожил многое, видел жизнь и несколько жен его умели колдовать, и даже слыли ведьмами, однако, на деле старый князь давно понял: дело никогда не бывает лишь в магии. Все – добро и зло- творим мы сами. И потому отец так удивился, когда ведьма Скрежаль действительно начала помогать Герберту.

Тот явно стал более веселым, почти перестал ходить по ночам, и более не озирался по сторонам испуганным взглядом.

Старый Князь был доволен. До поры до времени…

Один день, будучи инкогнито, старый князь путешествовал через лес. Там, на другой стороне, у него была назначена важная встреча со шпионами Севера, и он не хотел, чтобы об этом хоть кто-нибудь знал. В итоге же, мужчина увидел и чужой секрет.

В лесу, сидя на камне, поросшем мхом, сидела девушка. Старый князь приметил ее из-за деревьев, и хотел обойти. Чтобы не спугнуть, но девушка эта напевала какую-то старинную красивую песню, и старик невольно остановился послушать.

У незнакомки был дивный чистый голос, и, приглядевшись, правитель Сэн-Туб заметил, как хороша, стройна и свежа была лесная нимфа. Одета она была лишь в легкое зеленое платье, и совсем босая, несмотря на то, что на дворе стояла весна.

Девушка закончила песню, подставила лицо солнечном лучу, и тут…из леса вышел ее спутник. Девушка вскочила с камня, порывисто обняла юношу, появившегося на поляне, и дальше… Дальше все было как у обычных молодых и влюбленных людей.

Старый князь не мог поверить своим глазам: возлюбленным лесной незнакомки был его сын.

Да, теперь он знал секрет «лекарства» ведьмы Скрежаль.