Страница 75 из 109
В средневековье ванну принимали не так уж и часто. Обычно, лишь по особым праздникам. По крайней мере, таков один из самых распространенных мифов о средних веках.
Что же. Могу сказать, что это лишь относительная правда.
Я часто жалуюсь на грязь, нечистоты на улице, плохие запахи. Но, будем справедливы: в условиях средневековья намываться каждый день было непозволительной роскошью. К тому же, большинство людей занимались тяжелым физическим трудом, и запах пота, конечно, исходил от них. Но это вовсе не означает, что на людях здесь был огромный налет грязи. Нет. Крестьяне и мещане часто купались в реках. К тому же, в средневековье существовали общественные бани, расположенные чаще всего вдоль рек. Банщики, работающие в этих заведениях, пользовались большим авторитетом. Кроме «намывания» клиентов, они еще выправляли суставы, ставили пиявки и баки, занимались цирюльным мастерством. Чтобы стать банщиком, нужно было вступить в гильдию и пройти целых восемь лет обучения.
Я рассказываю вам это, чтобы доказать: не все было столь запущено, как принято считать.
В некоторых домах, куда я попадала, стояли специальные бочки для омовения. У более богатых – присутствовали ванны. И да, ванну принимали не так часто, как принято сейчас в цивилизованных странах, но все же, точно не раз в год.
В главном же замке Сэн-Туб было принято мыться хотя бы раз в неделю. Ох, я любила бывать в главном замке…
Несколько раз, я даже принимала ванну в телах прелестниц фрейлин. Для этих девушек в замке была создана специальная умывальная комната. В большие деревянные ванны, чем-то напоминающие мне лодки, наливали чудной горячей воды, прогретой тут же, в котлах, кипящих над большими каминами. Водный раствор разбавляли травами, и первыми подобиями мыла из растительных жиров. Такие ванны отлично расслабляли, а кожа после трав и натуральных мыл, становилась словно бархат…
Но сегодня я готовила ванну не для себя, и даже не для одной из фрейлин.
В большой красивой комнате замка, окруженной колоннами, и с окнами, закрытыми цветными витражами, стояла огромная деревянная «ванна», чем-то напоминающая бассейн. Понадобилось три котла горячей воды, и хорошее количество ледяной, чтобы полностью наполнить ее. (Слава Вальтеру, воду носила не я, а водоносы, работающие в княжеском замке). Я же бросила в горячую воду сухих цветов, корений, лепестков, добавила мыла и позвонила в колокольчик.
Через пару минут двери комнаты, соседствующей с ванной, растворились и на пороге появилась княгиня Элен.
Волосы ее были распущены, а тело прикрывал лишь полупрозрачный халат с чудесной золотой вышивкой.
Я дала всем слугам знак выйти, и княгиня сбросила халат, опуская тело в прекрасную ванну.
Мне было грустно. Элен не была моей любимицей в Сэн-Тубр, но все же знать, что это последняя ванна в ее жизни…Ведь уже завтра должна была состояться казнь над княгиней.
Но Элен наслаждалась ванной, будто бы ничего страшного и не происходило в ее жизни.
Женщина откинула голову, закрыла блаженно глаза, и мурлыкала какую-то песенку себе под нос. А когда вода остыла, княгиня встала из ванной, и, подавая ей халат, я увидела то, что уже точно меняло мое отношение к казни Элен.
Небольшой округлый животик. Княгиня ждала ребенка.
Я никогда не находила удовольствия от копания в чужих тайнах. Так за что же мне сейчас все это?!
Итак, Элен ждала ребенка…И завтра Элен собирались казнить…
Знал ли князь о «маленьком» обстоятельстве? Или же это был не его ребенок? Но, даже если ребенок не от Влада, это не давало князю права на двойное убийство…
Так что же мне делать?!
-Мой муж, князь, не знает о ребенке, - словно прочтя мои мысли, сказала Элен.
Было так странно слышать ее голос. Ранее, Элен никогда не говорила при мне, кем бы я не была, в чьем бы теле не находилась. Когда же я сама была в теле княгини. Голос изнутри слышится немного иначе. Но и это не все. Я провела в Сэн-Тубр почти пол-года. И за все это время я привыкла видеть Элен. Красивую, молчаливую, идеально ухоженную. Она восседала на троне, или же стояла возле мужа. Всегда одинаково прекрасная и холодная, словно фарфоровая кукла. И, хоть нахождение в ее теле и дарило мне весьма странные, разные эмоции, я уже привыкла нести ее образ подобно образу шикарной марионетки, не имеющей возможности говорить.
Теперь же княгиня разговаривала со мной.
У нее был низкий тембр. Красивый. Но немного не подходящий к ее внешности белокурого ангела.
Говорила Элен спокойно, словно лениво, слегка растягивая каждое слово.
Я подошла к княгине, и, как хорошая служанка, принялась расчесывать ее волосы.