Страница 26 из 33
Я из памяти даже в аду не сотру…
Для чего эти все условности мира?
Для чего мне богатство? И слава зачем?
Это твоей гордости, игрушки, любимый!
Я не об этом мечтала совсем!
И я стою на перепутье… душа кричит…
Вернуться ль обратно? Уйти насовсем?
И пламя морозит в груди моей сердце…
Зачем мне в любви ты признался? Зачем?..
Её голос был такой звонкий, а песню она пела так пронзительно… И я тогда стоял, как завороженный. Вдруг она разрыдалась, закрывая ладонями лицо… И я, вздрогнув, ступил было в сторону холмов. Она вдруг подняла голову и как будто взглянула в мою сторону… Миг – и её не стало… Пропала… как будто не было её… Я всё-таки пошёл в сторону кустов… Потом побежал на холм. Но там… было пусто… Даже трава не примялась там, где сидела она. И я тогда решил, что мне просто привиделось… А утром вообще подумал, что то был просто сон…
Сон… и тот, другой… который, кажется, тоже не был сном… Просто проклятье так сильно искорёжило её тело, что оно не приминало травы… Можно сказать, что её совсем не существовало… Или существовала она лишь отчасти… Тень или призрак женщины… Кот, который не являлся котом… Вообще удивительно, как только она смогла родить дочь, будучи так страшно проклята и обращена в зверя? Как она смогла родить обычную девочку? Как она вообще смогла её выносить, будучи телесно и магически искорёжена и истерзана колдовством?! Как смогла… а впрочем, она зачала до того, как в её тело вселилось проклятие, до того, как оно въелось в её кровь… снять проклятье с человека, обращённого в гада, птицу или зверя очень сложно. А беременность и эта магия… это вообще мало изученный магический раздел… Но это страшное, жутко опасное для жизни состояние… и она как-то смогла сохранить ребёнка в животе, будучи поражённой проклятием!
И ещё… получается, что мать Кристины изредка могла становиться человеком! Она родила её, став женщиной. И… как-то сумела разыскать одежду, одеяльце, корзинку для малышки. Только далеко унести её не смогла… Я нашёл их в корзине близ моей сожженной деревни… Почему именно там? Она же из наших врагов! Но… Бедная мать! Волшебница, которой пришлось довериться вампирскому ребёнку, нашедшему её и дитя! Но она… она всё-таки доверяла мне! И тогда, когда их нашёл… и когда оставил их… и когда я снова пришёл… Волшебница, доверявшая вампиру… почему? И… и… тот сон…
- Ты… - я не сразу собрался с силами, чтобы спросить.
А она, казалось, уже совсем замолчала…
- Ты… жена Сержа Кровавого? Ты… пряталась от него?
Веки её медленно открылись… Глаза смотрели куда-то в небо…
- Сержа… Отважного… - чуть поморщилась, судорожно сжала пальцы, поймав случайно и смяв багряный кленовый лист, - Так… его… раньше… звали… он… - она всё-таки улыбнулась… - Был… красивый… и… смешной…
Ещё жива… ещё каким-то чудом жива. Я потрясён её стремлением к жизни! Тем, как она упорно сопротивляется и проклятью, и полному магическому истощению…
Мы ещё какое-то время молчали. Казалось, взгляд её замер в небе…
И она доверяла мне… она мне всё-таки доверяла...
Решившись, поднялся, наклонился над ней. Прокусил вену на своём запястье.
- Я добровольно отдаю тебе мою кровь!
Капли, падая, обворачивались в крохотные тучки из серо-голубых искр… Они медленно растекались на её лбу, медленно, слишком медленно впитывались в кожу…
Кожа её стала чуть розовее. Волшебница уже осмысленно взглянула на меня. Красивая женщина… очень красивая…
- Арсений… - прошелестела она чуть громче, - Они… увели… её…
Моя рука вздрогнула, и струя крови пролилась мимо – земля под каплями начала становится влажной, и пожелтевший травяной стебель медленно позеленел.
- Она жива?!
- Надеюсь… надеюсь… - она судорожно сжала листья, попыталась было приподняться, но обессилено упала.
Я опустился на колени возле неё, приподнял раненной рукой.