Чужая кровь

Оборотни задрали головы, наблюдая за бушующим за полупрозрачными стенками штормом. Сейчас они ничем помочь не могли: не увлекались братья магией, развивая лишь данные природой способности к изменению тела. Бальдр застыл статуей, держа защиту. Неожиданно прямо перед Одином возникла темная тощая фигура: прах обтекал некромантку стороной, давая возможность видеть во всех подробностях заострившиеся еще больше черты лица и злобные глаза. Один молча проводил ревизию амулетов: негатор натужно вибрировал под наручем, пытаясь справиться с брошенной против него мощью древнего существа, ас прямо ощущал, как потрескивает простой серебряный браслет. Если он не выдержит, развалится… Шансы уйти живыми просто исчезнут, как лед на солнце.

— Один… — хрипло пропела Хель, придвигаясь ближе, практически уткнувшись лицом в белоснежную преграду. — Один… Что же ты, царь? Не выходишь… Не здороваешься… Стесняешься?

Некромантка каркающе рассмеялась, злобно просверлив взглядом землю. Щит, поставленный Бальдром и усиленный Одином, имел форму сферы. Только поэтому они еще были живы, и Хель не прокопалась снизу. Она медленно заходила из стороны в сторону, словно волк в клетке, изредка тыкая концом посоха то в землю, то в преграду. Один огляделся, поджимая губы, пальцы пробежались по цепи Драупнир. Да, он пока что неуязвим, но… Хель слишком сильная и слишком древняя, чтобы можно было смотреть свысока.

Ас прикрыл глаза, сосредотачиваясь… Землю тряхнуло. Хель насторожилась, крепче сжав посох. Землю снова тряхнуло. Еще раз. По доспехам царя забегали крошечные огоньки. Наконечник Гунгнир едва заметно засиял, древко затрепетало в ладони.

Хель, внимательно оглядевшись, снова пару раз ткнула посохом преграду, что-то пробормотала, и землетрясение резко прекратилось, как и буря. Прах, собранный некроманткой отовсюду, куда она смогла дотянуться, мягко улегся валом вокруг, и снова накатила пронзительная тишина.

Негатор все так же еле ощутимо вибрировал: Хель не оставляла попыток активировать ловушки, давя и давя магией. Один с Бальдром переглянулись. Царь крепче ухватил копье.

Хель подошла ближе, и копье словно выстрелило, пробивая истончившуюся преграду.

Некромантка была очень быстрой и гибкой, ей почти удалось увернуться, но слишком близкое расстояние сыграло свою роль. Широкий наконечник взрезал плоть, едва не отрубив руку, пробил ребра и едва не проткнул Хель насквозь. С диким болезненным криком некромантка отпрянула, посох взлетел, вращаясь, но Один недаром столько тысяч лет воевал. Следующий удар, совмещенный с шагом — сфера исчезла — чуть не отправил Хель к праотцам.

Тяжелое навершие посоха сбило рог со шлема аса и погнуло крыло. Один встряхнулся, избавляясь от звона в ушах, древко копья подсекло Хель ногу. Обратное движение наконечником срезало мышцы с икры и отрубило два пальца с левой руки некромантки. На пыльную землю не упало ни капли крови, а Хель, с неожиданным изумлением, проступившим на изможденном лице, едва не рухнула, подволакивая ногу.

— Ах ты ж скотина! — прошипела Хель, принимая вертикальное положение. Секундная заминка прошла, искалеченная нога перестала мешать. Видар с Вали бросились вперед, вновь меняя облик, и неожиданно с тихими стонами и скулежом рухнули, едва не ломая лапы. На губах оборотней появилась желтая пена, падающая клоками. Хель замахнулась, готовясь ударить острым наконечником посоха, Бальдр, отошедший в сторону, схватил братьев за лапы, отбрасывая их в сторону.

Он лишь скрипнул зубами: пока не кончится бой, даже нет возможности отправить явно пострадавших от яда оборотней в Асгард. Бальдр торопливо бросил на еле дышащих Видара с Вали по золотой цепочке, тут же обвивших лапы оборотней. Амулеты должны были помочь им продержаться и не умереть раньше времени.

Тем временем старые враги сцепились с удвоенной энергией: разозленный ранениями сыновей Один мобилизовался, раскочегарив все свои силы и все амулеты и артефакты для победы. Золотая цепь на поясе просто слепила глаза, каждый удар аса едва не вбивал гибкую и юркую некромантку в землю. Вновь раздался крик — Гунгнир подрубил стопу Хель, ответный удар посохом едва не лишил Одина единственного глаза, прочертив полосу на боевой полумаске.

Хель прыгнула вперед, словно укушенная, вцепившись рукой в Драупнир, и рванула с такой силой, что Один едва не упал лицом в землю. Ас выставил Гунгнир, отрубая некромантке левую руку, но было поздно. Цепь рассыпалась на золотые кольца, покатившиеся в разные стороны. Сияние погасло.

Столб света упал на Хель, прибивая к земле на мгновение, Бальдр заскрипел зубами, пытаясь сжечь проклятую нежить, но некромантка взвыла так, что едва не лопнули барабанные перепонки, и шагнула сквозь испепеляющее плоть небесное пламя. Один размахнулся, ударом копья отрубая голову врага.

Обугливающаяся на глазах голова некромантки упала на землю, Один выдохнул… Безголовое тело шагнуло вперед, отравленная пята посоха попала точно под край полумаски, оставляя кровоточащую царапину. Из ноздрей Бальдра потекла кровь от перенапряжения, столб света превратился в стену, рухнувшую на все еще шевелящийся труп Хель. Кости с плотью рассыпались в прах… А затем земля пошла трещинами по всем направлениям. Один хрипло рыкнул приказ, рядом появился радужный портал, в который Бальдр оперативно закинул еле дышащих братьев и втолкнул отца. Один прыгнул, успев краем глаза увидеть, как сквозь трещины в земле вырывается магма — планета разваливалась на куски со смертью своей владычицы.

А затем портал схлопнулся, и Биврёст выплюнул их в Асгарде.

Тут же вокруг забегали ожидающие возвращения целители. Подхватили Видара с Вали, резво утащив в палаты, принялись обихаживать Одина, раздевая на ходу. Бальдр от помощи отмахнулся, лишь опрокинул в себя кувшин с восстанавливающим энергию отваром, от которого чуть глаза на лоб через минуту не полезли, и медленно поковылял все же к целителям, решив провериться на разные неприятные нежданчики. Мало ли что можно подцепить во время тесного общения с нежитью, особенно недобровольного.

А еще Бальдр вспоминал раскалывающуюся землю, дав себе слово проверить потом, как обстоят дела. Никогда не помешает.

***

Хельхейм

Как только Биврёст схлопнулся, разрушение пейзажа резко пошло на убыль. Вырывающиеся клубы пара и потоки магмы схлынули, прах, взвившийся в воздух плотным облаком, втянулся в трещины, надежно их запечатывая. Превратившиеся в обугленные головешки скрюченные от жара хрупкие кости стянуло друг к другу, составляя скелет. Последней подкатилась голова, надежно прирастая к позвонку. Прах облепил скелет, нарастая, формируя плоть — медленно, очень медленно, но нарастая. Скелет даже начал шевелиться потихоньку, прах изменился, становясь кожей и мясом, сформировались глазные яблоки, завращавшись в глазницах.

Скелет попробовал встать, когда на нарастающей коже появилась маленькая голубая точка, как родинка. Она неожиданно выпустила тончайшие нитевидные отростки, впиваясь в восстанавливающееся тело. Родинка вспыхнула и исчезла. Возрождающаяся Хель села, озадаченно ковырнула пальцем кожу… Кисть развалилась, упав на землю. Некромантка подхватила второй рукой рассыпавшиеся косточки, которые вновь собрались в кисть под ее озадаченным взглядом. И вновь развалилась, прихватив за собой руку до плеча вместе с ногой.

Хель щелкнула зубами. Кости вновь соединились в одно целое, но тут же наполовину возрожденное тело рухнуло, а над лежащей в пыли Хель появился призрак Локи, стремительно налившийся магией и обретший плотность, поставивший одну ногу в щегольском сапоге ей на грудь.

— Не так быстро, моя дорогая, — оскалился он, восхищенно оглядев развалившуюся на части некромантку. — Мы еще не закончили наш разговор.