Чужая кровь

Тор, прослушавший длинный перечень предметов, которые ему просто необходимо будет знать, пришел в ужас, молниеносно затосковав по свободе. Он даже было попробовал по старой памяти поканючить, но тут же заткнулся, получив молнией почти в лоб. Локи задумчиво хмыкнул, осмотрел его, как лошадь на базаре, а затем Тор оказался обездвижен и брошен на колени прямо перед братом.

— Тор, — Локи смотрел абсолютно серьезно и крайне проникновенно, — я с тобой играть не буду. Ты сам меня попросил. Сам дал согласие. Так почему же сейчас скулишь, как глупый щенок?

— Ну… — замялся Тор, не зная, как выразить внезапно накатившее отрицание.

— Хорошо, — явно решил помочь ему Локи. — Начнем с основ. Но учти: это было первое и последнее предупреждение. Ты меня знаешь.

Тор знал, поэтому молча покивал, смиряясь с судьбой.

Они действительно начали с основ. Локи был терпеливым учителем, умеющим донести нужное, Тор учился, изумленно открывая для себя целую прорву неизведанного, что, впрочем, не мешало ему иногда пытаться взбрыкивать по старой памяти, что Люк лечил профилактическими молниями.

Однако эти всплески оказались кратковременным явлением, а потом Тор и вовсе перестал поступать так по-идиотски, потому что Локи очень быстро нашел к своему ученику правильный подход.

— Я хочу получить сравнительный анализ форм правления. Примеры возьмешь из этого мира и из Девяти миров. Развернуто, с особенностями и отличительными чертами. Срок тебе два дня. Через два дня я выслушаю твой отчет в этом кабинете, — голос Локи был тихим и спокойным. — Если же ты, ученик, — тонкие губы изогнулись в полной нежности улыбке, — по каким-то причинам не представишь его в срок, я отрежу тебе пальцы на левой руке. По одному. Начиная с мизинца.

Голубые глаза были абсолютно серьезными, и Тор сразу поверил в то, что эти слова — не пустая угроза. Локи отрежет ему пальцы. По одному. Начиная с мизинца.

— Потом… — размеренно продолжил брат, — я тебе их отращу заново. Или верну старые на место — прирастить не проблема. Но это будет потом. Тебе ясно?

— Да, Локи, — выдохнул Тор пересохшим ртом.

— Иди.

Тор вылетел из кабинета, помчавшись туда, куда раньше его было не затащить даже под страхом смертной казни — в библиотеку. Отчет он представил в срок. Объемный. Полный подробностей. С примерами из жизни, сносками и ссылками на различные авторитетные учебники, с его собственными выводами по этому поводу.

Больше Локи не угрожал: нужды не было, но Тор каждый миг учебы помнил, что сомневаться в том, выполнит ли брат свои угрозы — глупо и опасно для здоровья, жизни и рассудка.

С этого момента он отбросил глупые мысли, принявшись вгрызаться в изучаемое с тем же энтузиазмом, с которым бросался в битву, а через некоторое время обнаружил, что, оказывается, это интересно.

Локи терпеливо разъяснял и учил, показывая на примерах, чем важна экономика, что такое логистика, почему война иногда попросту невыгодна, а иногда — необходима как воздух. Чем важна репутация и для чего нужны слухи. Как правильно составлять договоры, и что это вообще такое. И для чего необходимо.

Тактика и стратегия. Для одиночки, для малых и больших групп, армий и диверсионных отрядов. Логистика, культ личности и пропаганда. Как поднять боевой дух с помощью речи и как морально втоптать в грязь. Риторика и политология. Социальные связи и интриги.

Однако, словно этого было мало, изучение наук разбавлялось применением их на практике, а также спаррингами — Локи абсолютно не устраивал уровень боевой подготовки Тора.

Ас знал, что по меркам Асгарда является хорошим воином. Отличным даже! Также он знал, что Локи превосходит его… Он только не знал насколько.

Рукопашный бой. На мечах. Копье или рогатина. Ножевой бой. Любые подручные средства. В здании и на открытом пространстве. Открытый и из засады. Диверсии и прямое нападение. Тактика выжженной земли и жестокая в своем милосердии демонстрация превосходства без жертв.

Локи требовал учиться каждую секунду существования, впитывать навыки и превращать их в выстраданный кровью и потом опыт, проводя спарринги, ужасающие своей жестокостью.

Тор заходил в огромный светлый зал для тренировок, как в пыточную, и при виде каменных стен, покрытых вырезанными символами неизвестного ему языка, его начинало трясти. Но самым страшным были не переломы, ушибы, вывихи и сотрясения…

Лечение.

Каждый раз, как Тор получал травму — а это происходило постоянно, — его брат расплывался в такой радостной улыбке, что ас готов был провалиться сквозь каменный пол, лишь бы его не достали.

Локи демонстративно разминал кисти рук, подходил к готовому скулить от ужаса брату и задавал сам себе риторический вопрос:

— Сделаем Тору хорошо?

После чего сам себе отвечал:

— Обязательно!

Зал мгновенно затягивался темной дымкой, в углах ползали тени, густеющие на глазах, а изливающийся с рук Локи темный свет пронизывал тело насквозь, латая повреждения и восстанавливая здоровье. Тор хрипел и выл, корчась на полу от боли, клятвенно обещая себе, что в следующий раз будет быстрее и внимательнее, не попадет под тяжелую братскую руку, ногу или палку.

Но эти благие намерения так и оставались намерениями, хотя прогрессировал Тор невиданными темпами, пока в один из кошмарных дней Локи не указал на крепкого желтоглазого мужчину с волчьей ухмылкой, представив его как своего ученика.

*Игг — одно из имен Одина.

========== Глава 7. Кто сеет ветер… ==========

Люк вынырнул из медитации, как из воды. Исчезла давящая тишина, вновь появились звуки, обрушиваясь на него со всех сторон. Он тяжело вздохнул, вспоминая Манаан и его бесконечное водное пространство.

Ему было тринадцать, и отец исполнил его детскую мечту — они прилетели на Манаан, славящийся своим океаном, теплым климатом и отсутствием крупных хищников. Люк тогда нырял, нырял и не мог заставить себя вылезти из воды, настолько это было прекрасно.

Вокруг плавали мелкие разноцветные рыбки, где-то там, подальше от мелководья, с которого бдительный Вейдер запретил ему уходить, начинались глубины, где царствовали морские гиганты, росли исполинские водоросли и целые острова и рифы из кораллов. Люк идиотом не был, в ту сторону даже не смотрел, он лежал на воде, наслаждаясь каждой секундой, и пытался понять, почему здесь ему нравится, а в моря и океаны на Набу он никогда не хотел даже по щиколотку войти.

Там он постоянно чувствовал угрозу.

Даже Татуин воспринимался более… безопасным.

Стоящий по пояс в воде Вейдер был непривычно тих и задумчив. Он касался рукой поверхности океана, поднимал Силой рыб, заключенных в водные сферы, любуясь переливами чешуи, и Тьма пронизывала все вокруг, окружая их невидимым барьером.

Люк видел во взгляде отца то же благоговение, что сейчас билось у него в груди: дети пустыни, для них вода была драгоценностью. И видеть ее в таком количестве, осязать, иметь возможность даже попробовать… В этом было что-то запредельное.

Вейдер тоже никогда не ходил на пляжи Набу.

Сейчас Люк чувствовал себя так, словно с головой погрузился в ненавистное ему море родной планеты его матери.

Сила дрожала, в груди свернулся колючий комок, бередящий нервы шипастыми щупальцами. В видении Землю заливала волна смерти, испепеляющая все, что попадется на ее пути. Повинуясь чужой воле… И взгляды с трех сторон: равнодушно-грустный, полный ненависти и отстраненный.

Руку свело судорогой, Люк раздраженно сжал кулак, пережидая приступ боли. На пальцах сверкнули перстни — серебристо-серый металл, оправляющий алый и голубой камни. По губам ситха скользнула жестокая ухмылка. Два из шести. Пришлось попотеть, доставая эти сокровища, но это того стоило. Вся нервотрепка, годы и годы поисков…