Чужая кровь

Люк танцевал. И Сила танцевала вместе с ним, радуясь свободе. Щека, развороченная мечом, горела, начало дергать мышцы — меч у Сурта оказался с сюрпризом. Скайуокеру было фиолетово. Просто так его не убьешь, если что, он сам себя откачает, с хитровывернутыми ядами он знал, что делать. Есть опыт.

И это даже хорошо, можно выработать иммунитет и усилиться. А приз этого стоит. Рог действительно был из черного железа, уж слишком специфический отклик в Силе, а еще есть самородок. Тоже с секретом. Теперь ясно, почему это озерцо прямо посреди замка: если в нем такие сокровища всплывают, то понятно желание спрятать на видном месте.

Сурт все сильнее злился, начиная допускать ошибки. Потеря рога была безболезненна, но ударила по гордости, и великан не собирался прощать воспользовавшегося его же промашкой наглеца. Особенно если это сын Одина. И пусть рог отрастет заново, это не значило, что терять зримое свидетельство своей мужской силы было приятно.

Как теперь на него посмотрят огненные девы? Сурт пользовался их благосклонностью не в последнюю очередь благодаря зримому доказательству своей исключительности: остальные его сородичи таким похвастать не могли, кроме редких счастливчиков. И тут такой позор!

Окончательно озверевший Сурт от ярости даже забыл, что происходит, и допустил фатальную ошибку, попытавшись решительно покончить с наглецом, за что и поплатился. Танцующий Локи эффектным разворотом ушел от падающего наискось меча, заведя за спину рогатину и вообще отвернувшись, а шагнувший к обидчику Сурт неожиданно запнулся, напоровшись ногой на один из всплывших осколков вулканического стекла.

Странность, которая прошла мимо заволокшегося неистовым гневом сознания: осколок воткнулся как раз между пальцев правой ступни, словно прилипшей к поверхности озера, и великан оступился, со всего маху упал на колено, одновременно воткнув меч перед собой, опираясь на него, чтобы не упасть.

Как раз прямо перед картинно развернувшимся блондином с пылающими золотом глазами, небрежно держащим в левой руке обломок рога.

Музыка резко стихла, как и гомон толпы.

— Я принимаю твою капитуляцию, Сурт, — золотые глаза были холодны и насмешливо жестоки, — и беру свой приз. Что могу унести… — Рог взлетел в воздух и вновь опустился в ладонь. — Не оружие и не сокровище.

Сурт выдохнул огненное облачко, тихо рыча, но сейчас все работало против него: и такое неожиданное падение, и наглое заявление этого сопляка, которое опровергать — себя выставлять идиотом, и жадный интерес сородичей, ждущих следующей ошибки, чтобы разорвать.

Единственное, что оставалось — проиграть с достоинством. Подождать. И отомстить. Пусть не сейчас, пусть потом… Но отомстить. Обязательно.

Он еще раз медленно выдохнул огонь, глядя в сверкающие расплавленным металлом глаза стоящего напротив сына Одина, пытаясь успокоиться. Вдохнул, раздувая ноздри — длинно, полной грудью… И замер.

Всю агрессию как ветром сдуло.

Сурт еще раз вдохнул, недоверчиво осмысливая неожиданно обнаруженное… Встал. Горячий воздух, источаемый лавой, не мог перебить сухими запахами горения и камня неожиданное откровение. Великан нагнулся, в упор рассматривая заинтересовавшего его аса. Теперь заинтересовавшего. Ноздри раздулись, втягивая аромат разгоряченного тела, металла и тканей. Парень стоял на поверхности лавы так же спокойно, как и на каменном полу, подбрасывая на ладони обрубок рога. Вокруг него кружились острые обломки обсидиана — медленно, лениво и неостановимо.

Сурт еще раз вдохнул, повернул голову к застывшему Одину, затем снова посмотрел на совершенно спокойного молодого аса, насмешливо подбрасывающего рог…

— Как тебя зовут?

— Локи, — по краю золотых радужек начали расплываться алые кольца.

— Локи… — задумчиво проскрипел Сурт, распрямляясь. — Локи… Я запомню.

— Не сомневаюсь.

Великан повернулся к подданным, молниеносным движением вставляя меч в ножны.

— Локи победил! — взревел Сурт, скаля зубастую пасть. — Восславим же сына… — глаза великана блеснули, — Одина!

— Слава! — нестройно заорали великаны. — Слава Локи!

Сурт расхохотался, хлопая себя по ляжкам когтистыми лапами, под ледяным взглядом Одина.

— Слава… сыну… Игга!*

— Слава!

Люк небрежно ступил на берег — под приветственные крики, одобрительный рев брата и ледяное внимание Одина, — сопровождаемый хороводом осколков обсидиана, среди которых прятались два имеющих невероятную ценность самородка.

***

Настоящее

Стив раздраженно дернул рукой. Обтягивающая форма душила, не давая вдохнуть полной грудью. На душе было противно.

Во рту стоял вкус горечи и дешевого мыла. Наташа Романофф, кокетливая красотка, обожающая смущать Стива и использующая для этой цели все свои данные и способности, та, что позиционировала себя как надежный и верный друг, что может помочь в любой момент, оказалась шкатулкой с двойным дном.

Нет, он и до этого ей не доверял до конца, но Стив привык верить в лучшее, ожидая такого же отношения в ответ. Да, может показаться немного наивным, но если видеть все в черном свете, то зачем жить?

Он привык верить и доверять… И очень не любил, когда этим цинично пользовались. Как Черная Вдова с Фьюри…

Стив не видел пока общей картины, но то, что за его спиной проворачивали дела, ощущал нутром. Разговор с Фьюри только подлил масла в огонь. Вдова в ответ на вопросы Стива кокетливо перешла на другую тему, словно он телок, готовый потерять мозги от одного взгляда в расчетливо приоткрытое декольте. Спасибо, нищая юность и изнанка улиц отлично разбивают розовые очки. Как и грязь войны.

Фьюри неприятно поразил. Фрагментация информации, допуски и прочее… Вся эта операция отчетливо воняла, а Вдова потеряла его доверие раз и навсегда. Если бы она просто попыталась хоть что-то объяснить, а не врать, глядя прямо ему в глаза!

Впрочем, беспокоила не только мисс Романофф.

Штурм «Лемурианской звезды» открыл глаза на многое. Нет, Стив понимал, что годы идут, все меняется… Он помнил, что основатель ЩИТа Говард Старк и сам по себе был не подарок. Да, гений, сильная личность, светлая голова… При этом — циник, идущий по головам, часто жестокий, пусть и ради благих целей.

Неудивительно, что созданный им ЩИТ превратился в обычную силовую структуру, намертво впаянную в политику — и именно это дико раздражало. А еще раздражало, что его держат за идиота. Что с того, что он упускает сленговые слова и не знаком со многими понятиями и техникой? Научится. Уже учится. Уже многому научился!

То, что он пришел со Второй мировой войны, не значит, что он слеп, глух и туп. Пока они освобождали заложников, Романофф помчалась по своим делам, выполняя отдельное поручение Фьюри, а потом оказалось, что то же самое делает и Рамлоу.

Командир его группы поддержки.

Вот только, в отличие от мисс Романофф, Рамлоу объяснил, почему занимается такими странными телодвижениями. Потому что приказ. Потому что он обязан его исполнять: Рамлоу — военный на контракте, а не клоун в цирке. И не Мститель, мстящий неизвестно кому и за что, используемый как политическое средство давления.

В этот момент у Стива потемнело в глазах, но Брок смотрел с такой насмешкой, что Роджерс удержал себя в руках и смог поинтересоваться, почему это Фьюри отдает приказы Рамлоу, минуя его, Капитана.

На что получил полный иронии вопрос:

— А с чего ты взял, Кэп, что мне приказал одноглазый? У него тоже начальство есть. К примеру, Пирс.

Может, движимый желанием отрыть истину Роджерс и унесся бы учинять скандал, вытаскивая дурно пахнущие тайны на свет божий для полного разложения, вот только взгляд Рамлоу ему не понравился. Насмешливый. Ждущий… Словно говорящий: «Ну, вперед, правдоруб. Лезь в яму, я тебя с удовольствием закопаю».