Чужая кровь

Пока китаец хрипел, брыкался, пытался вырваться, Брок смотрел в угасающие глаза, чутко улавливая момент смерти.

— Жертвую, — хрипло выдохнул наемник, зубасто улыбаясь.

— Принимаю, — мягко сказали за спиной, которая тут же окаменела, как и все тело. Рамлоу попытался дернуться — бесполезно, его словно придавило невидимой тяжестью — и перестал предпринимать бессмысленные попытки освободиться. Если б его хотели убить, то сделали бы это давно. Значит…

— Мне давно уже не приносили жертв, — задумчиво произнес невидимый собеседник. — Особенно кровавых. Приятно вспомнить их вкус.

Брок стоически молчал, опасаясь ляпнуть что-то вроде «приятного аппетита» и лишиться из-за своего длинного языка расположения бога.

— Щедрый дар. И даже почти бескорыстный… — в голосе Локи звучала неприкрытая насмешка. Брок почувствовал, как по позвоночнику скатилась капля ледяного пота. — Впрочем, в накладе ты не останешься, ведь вера — дорога с двусторонним движением.

Брок во все глаза пялился на стену, где четко виднелась тень от его силуэта, почти скрытая другим — выше Рамлоу, широкоплечим, словно закутанным в колеблемый ветром длиннополый плащ.

— Тем более у тебя есть потенциал… Посмотрим, что из тебя выйдет.

Невидимый собеседник исчез, и Брок осторожно обернулся. Никого, только трупы. Он облегченно выдохнул, потерев ладонями лицо, намотал на запястье гарроту и пошел прочь. Ему было над чем поразмыслить.

***

Настоящее

Тор заметался, пытаясь понять, как искать Мьёльнир в огромном особняке. Сердце стучало, отсчитывая впустую потраченные секунды, Он застыл, собираясь с мыслями. Десять минут. Раз Локи дал такой маленький срок, то молот должен быть где-то рядом. Вопрос: где?

Асгардец вздохнул, закрыв глаза. Сосредоточился. Мьёльнир был создан только для него. Настроен только на него. Он всегда мог позвать свое верное оружие, он знал, где оно. Значит?

Надо позвать.

Тор замер, сосредоточившись, пытаясь нащупать невидимую связь, соединяющую его с Мьёльниром. Она была рядом, но словно ускользала от протянутой руки, просачиваясь между пальцами. Где-то здесь и бесконечно далеко. Раздраженно выдохнув, Тор встряхнул головой, заставляя себя вспомнить, понять… Ноги сами понесли в нужную сторону. Он ворвался в кабинет брата, подбежал к вазе в углу и уверенно сомкнул пальцы на хрупком металлическом цветке.

Иллюзия растаяла туманом, мышцы вздулись, поднимая непривычно тяжелый молот, покрытый рунами.

— Мьёльнир! — пророкотал Тор, вскидывая его вверх, и за окном раздался раскат далекого грома.

— Сделай так еще раз! — капризным тоном клянчащего очередную конфету малыша произнес привалившийся к косяку Локи. Недоуменно сведший брови Тор машинально дернул рукой, вздымая молот вверх, и в комнате загромыхало. Локи хихикнул. Асгардец обреченно закатил глаза, машинально проверяя связь с Мьёльниром — как не было, так и не появилась. Молот был где-то там, понять бы еще где…

— Локи… — угрюмо уронил подделку на пол Тор, пятясь под предвкушающим взглядом брата.

— Десять минут истекли, — медово пропел Люк, с хрустом разминая сцепленные в замок пальцы. Тор прыгнул в сторону, но не успел: поток молний просто впечатал его в стену. Ас скорчился, хватая ртом воздух, смаргивая потекшие от боли слезы. Люк подошел ближе, равнодушно наблюдая за мучениями брата. — Понятно, за что?

Тор невнятно захрипел.

— Твоя беда, брат, — лекторским тоном начал Люк, — в том, что ты не думаешь. Не хочешь думать. Привык ломиться силой, пользоваться своим положением… И не отвечать за сотворенное по глупости, незнанию и просто ради развлечения. Всеотец был слишком мягок с тобой. Разбаловал. Попустительствовал.

Ас вздохнул, сцепив зубы, и попытался встать.

— Проблема в том, что я не он, — пояснил Люк, прицельно выпуская еще одну иссиня-черную, с белоснежной сердцевиной молнию прямо в грудь мужчины. Тор стукнулся головой, скрученный судорогой. — А теперь ты встанешь, пойдешь на кухню, сваришь мне кофе, принесешь, я его выпью и популярно объясню, что ты сделал не так. Хорошо?

Тор приподнялся, покачиваясь и тряся головой.

— Да, — просипел он.

— Тогда… вперед и с песней.

Ас отодрал себя от пола, встал на неверные ноги, встряхивая головой в попытке разогнать туман перед глазами. Сделал шаг.

— Песня, — в мягком голосе брата зазвенели первые опасные нотки. Тор откашлялся и замычал любимую походную. Сплошная похабщина, но, как говорится, кто как умеет. Локи фыркнул, однако подгонять пострадавшего от его воспитательных методов не стал.

Через полчаса Люк небрежно отставил на столик пустую чашку, оценивающе глядя на оклемавшегося после краткого воспитательного внушения брата.

— Начнем. Первое: твое оружие — это только твое оружие. Не мамы, не папы, не кузнеца, не левого постороннего. Второе. Твое оружие должно подчиняться только тебе. Ты должен знать его полностью и абсолютно, оно в ответ должно платить тебе абсолютной верностью.

Глаза Тора помимо воли прикипели к тому, что его брат называл копьем, а все остальные — кошмаром. По мнению аса, этот ужас нельзя было так назвать, копье — это копье, вот как Гунгнир, принадлежащий Одину: двухметровое древко, наконечник — ровно сорок сантиметров, изящно изогнутые рожки-упоры, золото, адамантиум, ветвь Иггдрасиля. Его невозможно согнуть или сломать, оно подчиняется Всеотцу, сражая окружающих веющей от него мощью и красотой силуэта.

Не то что этот меч-переросток — никаких упоров или гард. Таким управиться крайне сложно, сразу видно — оружие воина-одиночки высочайшего уровня. Страшная своей неотвратимостью вещь в умелых руках, и это если не вспоминать об особых способностях Локи, которые тот не торопится демонстрировать окружающим. По мелочи, что-то безобидное — да. А вот особые…

Обычно после их показа живых свидетелей не остается.

От копья, сейчас напоминающего меч со слишком длинной рукоятью, тянуло тьмой и жаждой крови. Тор не стал бы прикасаться к нему и под страхом смертной казни: видел пару раз, что с решившимися на такое безмозглыми выкидышами ослов делается, повторить их судьбу вовсе не хотелось.

Локи создал его сам. Своими руками. Полностью, от выплавки руды и до украшения. А вот Мьёльнир был выкован из сердца звезды цвергами, и почему-то вспомнилось, что к его созданию Локи тоже приложил свои шаловливые ручки.

— Третье, — размеренно продолжил Люк, машинально гладя рукоять, словно домашнего любимца, Тор почти слышал басовитое урчание. — Если позволил, чтобы твою связь с Мьельниром блокировали, как и магию, то не жалуйся. Делай все, чтобы восстановить статус-кво.

Тор открыл рот, чтобы выразить свое мнение по этому поводу, но промолчал под предупреждающим взглядом брата.

— Что сказал Всеотец?

— Только тот, кто достоин, — убито выдохнул ас. Люк скривился.

— Всеотец в своем репертуаре. Критерии этого самого достоинства указаны?

— Нет.

— Уже проще. А теперь скажи мне, где твой молоток.

— Это оружие! — насупился Тор. Люк сузил глаза.

— Оружием он станет только в твоих руках. Сейчас это орудие, которое поднять может каждый. Пусть теоретически, но от теории слишком близко к практике. Сколько раз я говорил тебе решить эту проблему?

— Три раза.

— Три, — процедил Люк. — Тебе повезло, что я вмешался в процесс его изготовления. Только поэтому ты имеешь шанс. Живо!

Тор сосредоточился, вновь ловя ускользающие узы, неуловимые, словно нити паутины, несомые ветром. Послышалось легкое потрескивание, распахнувший глаза ас рыбкой выпрыгнул из кресла, спасаясь от очередного вразумления. Молния ударила рядом со ступней, обдавая искрами.