Страница 149 из 153
- Что за бред? – пугается ликс.
- Вот, и я не понимаю, - тихо говорю. – Ладно, идите, - махаю рукой, возвращаясь в беседку.
Падаю на лавочку и мрачно смотрю на книгу.
- Тебе-то какая плата нужна? – со злостью интересуюсь.
Холод. Мерное колыхание. Тьма.
Конечно, мне никто не ответил.
Плата… Какая? Кому? За что?
Захлопываю книгу и убираю в пространственный карман. Главное, первый шаг сделан, я ее открыла, а со всем остальным разберусь потом.
Меня снова накрывает гадкое предчувствие.
- Много думаешь, Кира, - говорю сама себе и отправляюсь домой.
- Ник, ты дома? – окрикиваю, стягивая на пороге полусапожки.
- Добрый вечер, госпожа.
- Черт! – шарахаюсь в сторону от мужчины. – Ридли, мы же договорились, что вы меня Кирой называете! – обреченно говорю, позволяя дворецкому снять с меня кожаную куртку.
- Не понимаю, о чем вы, госпожа, - спокойно отвечает и, подхватив мою обувь, удаляется.
Вот же ж, зараза!
- Ник? – продолжаю звать, проходя на кухню.
- Господина нет дома, - вежливо сообщает повариха.
- Вот как, - удивленно бросаю. – Спасибо.
Обычно в это время Ник уже дома, да и в Управление я перед этим забежала, там его тоже не было. В душе снова противно заворочалось дурное предчувствие.
Поднимаясь на второй этаж, набираю по эсвэ сообщение: «Ты где?».
Ответ приходит, уже когда я захожу в комнату: «В Управлении. Появились срочные дела. Буду поздно. Не волнуйся, маленькая. Люблю тебя. Про пирожные помню».
Я невольно улыбнулась. Да, пирожные я очень люблю, и мой мужчина таскает мне их пачками. А вот то, что кое-кто мне нагло врет с Управлением радости поубавило.
Нажимаю на кнопку вызова и жду. Жду, и жду, и жду, но нет даже начального сигнала. Это еще что за чепуха? Эсвэ нельзя выключить, и сигнал оно везде ловит!
Но про эсвэ я забываю сразу, как только слышу знакомый голос:
- У тебя такое задумчивое выражение лица, сестренка. Ни о Николасе ли думаешь?
Огненные клинки в руках появились сами по себе. Но дальнейших действий я не предпринимаю, так и замираю в дверном проеме, рассматривая Карину, вольготно расположившуюся на кровати.
- Соскучилась, сестренка? Я очень! – смеется, перекидывая волосы на плечо.
На ней черные джинсы, белый свитер и меховая жилетка. Русые волосы заплетены в сложную косу и переливаются разными оттенками магии, а глаза горят, как неоновые вывески, при чем непонятным мне предвкушением.
- Что-то ты не рада, - она капризно надувает губы. – Так сразу и не скажешь, что ты тьма души моей, - скептически выдает.
Глубоко вздохнув, убираю клинки. Подхожу к туалетному столику, беру стул и ставлю в метре от Карины. Сажусь и, сцепив руки в замок, кладу предплечья на колени. Нейтрально смотрю на девушку, ожидая продолжения.
- Можешь задавать вопросы, сестренка. Отвечу честно. А потом даже к Николасу перенесу. У меня сегодня день благотворительности, - и она зловеще усмехается.
- Какой твой любимый цвет?
- Что? – ее небесные глаза сужаются, и она фыркает, как недовольная кошка. – Глупый вопрос. Спроси лучше то, что тебя действительно интересует.
- Белый, - отвечаю сама. – Потому что он чистый, без примесей, без красителей, не испорченный, натуральный, потому что он лежит в основе всех других цветов, и только его можно считать настоящим.
- Хватит! – она вскакивает с кровати, сверкая глазами.
- Почему? Разве это не так? – удивляюсь. - Или, может, ты не любишь кошек, потому что они всегда себе на уме? Любишь снег, потому что он превращает серый город в сказочное королевство? Любишь шторм на море, шоколадное мороженое, солнечные дни? – поднимаюсь и подхожу ближе. – Рисовать? Разве ты не любишь рисовать пейзажи, Карина? Сидеть на ветке дуба за домом и выводить пастелью облака, разве ты этого не любишь?
Она тяжело дышит и смотрит на меня распахнутыми глазами.
- Карин, - тихо говорю и поднимаю руку.
Секунда, и она выворачивается.
- Неа, не люблю. Откуда ты взяла этот сентиментальный бред? – усмехнувшись, отходит. – Не умеешь задавать вопросы, будешь слушать. Итак, с чего бы начать?
Тяжело вздыхаю и закрываю глаза, а ведь на мгновение я увидела свою сестру…
- Пожалуй, начну с истории, - подпрыгнув, садится на туалетный столик. – На Ириде не всегда правил Совет. Хотя нет, не так. Совет был всегда. Но раньше его состав был совсем другим. Много тысячелетий назад вся власть была в руках илитари. Божества с величайшей силой, истинные дети Верховного, могущественные и непобедимые. Разностихийная магия, свет и тьма, иллюзии и внушения, уникальные дары и фамильяры – все это сочеталось в представителях рассы. Арилы создавали, алари вдыхали магию, калинэ уничтожали, а илитари поддерживали саму жизнь. Баланс божественного, единство магии, так продолжалось многие тысячелетия, пока кому-то не захотелось власти. Стражи. Им всегда хочется полного контроля и подчинения. Такова их суть, и власть – единственное, к чему они стремятся. Сейчас никому не известно, как это произошло. В один момент на Ириде началась война. Но могут ли воевать те, чей смысл в поддержании мира и баланса? В этом и была слабость илитари. Большие жертвы – не приемлемы, чужая жизнь – всегда дороже своей. На этом и закончилось существование величайшей расы. На предательстве своей же семьи, резко посчитавшей, что такое могущество и сила слишком опасны, - практически выплевывает она.
Сомнений в правдивости слов у меня не возникает, слишком эмоционально, вот только…
- Зачем ты мне это рассказываешь? – устало спрашиваю, опускаясь на кровать.