Пари

- То есть, она не пала перед твоим очарованием просто так, и сопротивляется? – улыбнулась собственным выводам, но все же сжала мужские пальцы в ответ, выражая пусть и таким нехитрым способом свою поддержку. – Ну, тогда у нее есть все шансы. – И именно в этот момент смогла увидеть крайне редкое, оттого и удивительное явление, как смущающийся Влад. - Я буду держать за вас кулачки, - мужчина лишь кивнул в ответ.

- Милая, а может я отвезу тебя домой. А там вызову себе такси, - Влад в очередной раз пытался меня отговорить от затеи его проводить.

- Нет-нет, все нормально. – Резко выдохнула. Тяжело было признаваться, что я не хочу такой теплый и уютный вечер-встречу портить собственной тоской. – Поезд у тебя в десять, а это еще практически детское время. Так что я потом спокойно доберусь домой. Тем более, что от вокзала мне ехать не так далеко. – Под ритмичные щелчки поворотника продолжила свои сумбурную речь.

- Да ладно Юль, не оправдывайся. Я все понял. – Автомобиль, управляемый уверенной мужской рукой, плавно передвинулся из полосы в полосу, преодолевая последние сотни метров до момента нашего расставания с Владом.

- Ты только не пропадай надолго, ладно, - будто заклинание прошептала, обнимая Влада, когда мы стояли на перроне возле вагона.

- А ты пообещай, что все же попытаешься переступить через собственные обиды и дашь ему возможность высказаться. И, думаю, что в этом я могу тебе хоть немного, но помочь. – мужчина чуть отстранился и достал из внутреннего кармана куртки плотный конверт. На лицевой стороне знакомым почерком было выведено «Прочти обязательно». И было это написано совсем не Владом.

- Но откуда? – удивленно спросила, непроизвольно пытаясь прощупать содержимое плотного пакета.

- Да так, виделись, - чуть напряженно выплюнул мужчина, наблюдая за моими действиями. – Причем, буквально сегодня.

- Но…

- Да ладно, Юль. Не волнуйся ты так. – Широкой теплой ладонью он обхватил за талию и я носом уткнулась в мужскую грудь. – Он днем позвонил, попросил встретиться. Ну и так аккуратненько выспрашивал, что и как с тобой. А я в тот момент ничего толком ему сказать и не мог, как ты сама понимаешь. Ну и результат этой встречи букет, который ты так малодушно оставила в кабинете, да и вот послание. Единственное, о чем прошу тебя я – так это открыть его дома. Не хочу, чтобы ты в расстроенных чувствах садилась за руль. И не важно, что тебя больше расстроит – то что ты там найдешь, или наоборот, чего ты там не дождешься. – Я удивленно посмотрела на Влада. – Да знаю я, что ты не сможешь удержаться, и даже догадываюсь, что это будет для тебя слишком эмоционально, причем, тут уже абсолютно не важно, что ты там найдешь, - он кинул взглядом на мою руку, в которой я зажимала переданный им пакет. – И именно поэтому и прошу: потерпи до дома, лады, - я лишь кивнула головой, соглашаясь с аргументами мужчины.

- А я была полностью уверенна, что цветы от тебя, - тихо прошептала в ворот рубашки, вспоминая яркое солнце, которое осталось внутри казенной комнаты.

- Юль, я бы розы подарил, ты же знаешь. А хризантемы, к тому же желтые… Я бы вряд ли сам додумался, а он. Он, - глубоко вздохнул, словно собирая слова и мысли, - любит тебя. Просто любит. Поверь, только действительно любящий мужик будет помнить то, что для других покажется несущественной мелочью.

- А кофе? – какая-то маленькая вредина проснулась внутри, то ли желая съязвить, то ли просто уточнить.

- А кофе я вот бы точно ему не отдал, - не скрывая насмешки пробормотал Влад мне в макушку. – Это была, и пока есть моя прерогатива. Возможно, и будет еще когда-нибудь. – Я лишь тихо прыснула и толкнула мужчину в бок.

- Отъезжающие, пожалуйста, поднимайтесь в вагон. Поезд отправляется через пять минут. – Крикливый голос проводницы перебил нашу хрупкую идиллию.

- Беги, милая. Тебе пора. – Мягкие губы мужчины коснулись уголка моих, и Влад меня отпустил.

- Береги себя и… ее, - прошептала в ответ, уже почти отворачиваясь. Но сейчас я была абсолютно уверена, что он услышал меня. И теперь будет делать все возможное, чтобы сберечь и эту, пока неизвестную мне девушку, и свое отношение к ней – трепетное, нежное, почти боготворящее.

Я брела сквозь толпу суетившегося внутри здания вокзала народа – кто-то уезжал, кто-то встречал редких приезжающих, поскольку прибывающих поездов в это время суток было совсем мало. Кто-то беспокойно толкся у прилавков немногочисленных магазинов, кто-то бережливо охранял свою поклажу, и лишь дети, не обращая внимания на нервозность взрослых и почти позднее время, сбивались в маленькие группки и весело носились вокруг, заражая своим звонким смехом тех немногочисленных, отягощенных возрастом и опытом совершеннолетних, которым удавалось отключиться от беспокойной реальности. Я краем глаза замечала эту всеобщую толкотню, но понимала, что меня ничего из происходящего совершенно не волнует. Как, впрочем, и не волновали слезы, ручьями катившиеся по щекам. По какой причине я рыдала – вряд ли сама себе смогла бы ответить на этот вопрос. То ли из-за расставания с Владом, то ли от какого-то внутреннего беспокойства, то ли от того, что злосчастный конверт до сих пор продолжал обжигать ладонь. Это вечер в моей жизни стал каким-то и чем-то – совершенно невнятным и непонятным для меня самой, не поддающимся четкому определению.

Единственная мысль, которая хоть как-то успокаивала мои внутренние разброд и шатание – это надежда, что содержимое конверта хоть немного поможет мне найти ответы на мои вопросы, а может, и многое просто расставит по местам.

- Но как? – так и не сдержав слово перед Владом, уже сев в машину я вскрыла злосчастный конверт. Я несколько раз брала эту бумагу в руки, пытаясь убедиться в том, что это не миф и не сказка, но прыгающие из-за дрожащих рук строчки категорически не хотели менять смысл этого послания. И теперь на моих коленях лежала бумага, полностью подтверждающая мою свободу от бывшего мужа: текст на белом листе с несколькими большими печатями и «живыми» подписями гласил о том, что Марков И. М., абсолютно добровольно в мою пользу отказывается от прав на… собственного сына.