Пари

И самое главное, если решиться на прощение, то не будет ли выглядеть это в его глазах как признание моей собственной глупости, неуверенности и, вследствие, признание личного поражения – не справилась, не смогла...

Я всегда удивлялась и уважала умных женщин, которые умели доказать грамотно и красиво свою правоту даже перед самым стойким мужчиной. Сама же лично терялась в словах, фактах – даже самые аргументированные мысли при жестком взгляде собеседника терялись в моей неуверенности, страхах, эмоциях. Но только если это касалось личного. В рабочих моментах меня считали стервой, что было вполне оправдано и заслужено.

И теперь это личное предстало во всей красе. Конечно, можно выиграть было бы попробовать этот спор на одних эмоциях, делая скидку на неуравновешенное состояние из-за бушующих гормонов, но вряд ли это будет правильно. Ведь в таком случае не произойдет главного – не будут услышаны действительно настоящие мнения обеих сторон. И тогда внутри каждого останутся так и не выясненные/невыговоренные обиды, претензии. И не факт, что со временем они рассосутся, разбегутся. Скорее всего, будут нарастать снежным комом, превращая каждого из нас в обиженных угрюмых недолюбленных полудетей - полувзрослых. Тех, которые потом вновь и вновь будут тыкаться в эти же самые, повторяющиеся из раза в раз, проблемы.

- Куда же ты так мчишься, красавица, - тихий, чуть сипловатый голос разрушил мои невеселые мысли. И пока хозяин этого голоса что-то пытался втолковать мне, мужские теплые крепкие руки крепко удерживали за талию, не давая сделать шаг на дорогу, по которой сейчас мчались автомобили. – Что же ты так невнимательна? – взгляд темно серых, почти черных глаз, будто пробирался в душу.

Молодой человек, все так же продолжая меня удерживать, улыбался, продолжая что-то тихо втолковывать мне. Нет, я не слышала его слов – лишь тонула в омуте его невероятного взгляда. И читала в там все, что только могла: насмешку, смешанную с добротой; капельку злости с вкраплениями боли; чуточку теплоты, приправленной откровенно морозящей злобой и… тихую, еле уловимую заботу. Я плыла в этом взгляде, в этом ворохе колких страстей и эмоций, и понимала - я его узнаю. Или просто знаю. Я видела этот взгляд, причем не единожды. Нет, он не был каким-то родным, как впрочем, и близким, но то, что он был не посторонним – в этом точно была уверена. Но память настойчиво не желала открыть мне секрет этого знания: мои жалкие попытки ее напрячь и выдать нужную информацию с треском проваливались, тонули… именно в этом самом взгляде.

- Юлька! – резкий окрик меня выдернул из вязкого тумана жалких попыток вспомнить.

- Береги себя, моя хорошая, - тихий шепот перебил вскрик Елизаветы, стоящей сейчас по ту сторону дорожной зебры, и я снова осталась одна. И могла поспорить на что угодно, что теплые губы коснулись моего лба – меня, словно неразумное дитя, поцеловал такой странный знакомый незнакомец.

- Юленька, что же ты под машины кидаешься? – на светофоре уже горел зеленый фонарь, и моя подруга, воспользовавшись возможностью, уже вплотную стояла рядом. – Ты что, мать, творишь? Жить надоело? – тонкие пальчики с красивым нежным маникюром ухватили меня под локоток, и девушка, не замечая встречную толпу, потянула меня куда-то через дорогу.

- Лиза, стой. Там это, - уже стоя на противоположной стороне дороги, я нервно оглядывалась назад. Да, пыталась хотя бы мимолетно увидеть того, кто буквально за мгновение остановил меня от роковой ошибки. Ведь все это время, пока предавалась своим размышлениям о нелегкой судьбе, я не замечала вокруг ничего. И в таком же состоянии чуть не вышла на шумный проспект, по которому с сумасшедшей скоростью носились автолюбители на своих железных конях.

- Ну что там, - дернулась Лиза, увлекаемая моей резкой остановкой.

- Там парень… был, - на той стороне уже не было никого, хоть чуть-чуть напоминавшего сероглазого молодого человека. Лишь парочка грузных мужчин, отягощенных годами и лишним весов, да несколько особей прекрасного пола с детьми. – Молодой человек. Брюнет. Высокий. – И тут же поймала себя на мысли, что толком так и не рассматривала парня, лишь тонула в его глазах. Но в своем прерывистом и хаотичном описании была абсолютно уверена. Но откуда – вот еще вопрос к чертогам капризно изменчивых воспоминаний.

- Какой парень? – недовольно фыркнула девушка, разглядывая толпу.

- Ну, высокий такой, красивый. С темными волосами. Он же рядом со мной стоял, когда ты крикнула. – Вновь и вновь глазами разыскивала таинственного мужчину.

- Юленька, милая, не было с тобой рядом. Никого. Совсем. – Елизавета с явным недоумением смотрела на меня, прищурив глаза. И я тут же вновь почувствовала себя нерадивым дитятей, который по собственному неразумению не слушается старших.

- Но, - всхлипнула от колючей обиды, что меня не понимают. – Он был. Честно.

И тут же поймала себя на мысли, что встреча эта ни к чему хорошему не приведет. Тут же изнутри поднялся неконтролируемый, необъяснимый страх, словно яркой крепкой цепочкой потянул неизвестно откуда взявшееся знание, что такая встреча происходит не впервые. И именно после них жизнь преподносит сюрпризы, причем далеко не самые приятные. Скорее, болезненные, рушащие, смывающие на своем пути все, что было так дорого и любимо.

- Ну что ты, моя хорошая., - все также продолжая удерживать уже трясущуюся, подруга усадила меня на лавочку в парке, к которому я, оказывается, дошла пешком. Про машину, припаркованную у клиники, так и не вспомнила, погрязнув в собственных размышлениях. – Что-то случилось? – моей щеки коснулась влажная салфетка, вытирающая все-таки скатившуюся слезу.

- Ну, вроде как нет. – Вяло пожала плечами, мысленно возвращаясь к трудным мыслям, перебитым странным мужчиной и волнующейся Елизаветой. – Но, Лиз… я не знаю как объяснить, вот только испугалась.