Страница 38 из 71
- О Криспин, дружище! А я тебе помощника привел! - альфа с тусклыми коричневыми глазами и русыми волосами, сосульками свисающими на лоб, недобро щурился на нас.
- Мне некогда! - хриплый голос как отрезал.
- Это Мишкин племянник, ты что забыл? - судя по нахмуренным бровям, Фергус начал сердиться.
- Да хоть сынок самого императора, мне то что? - фыркнул Криспин, придирчиво осматривая меня. Я поежился от неприятного взгляда. - Криворуких бездельников только мне и не хватало! - сказав это, он невозмутимо вернулся к работе. А во мне стремительно поднималось отчаяние: думай Том, думай!
- В старших классах я занял первое место с курсовой по рио-коммуникациям штурмовиков класса Авалон пять, - выпалил я. - И с восьми лет помогал отцу ремонтировать флаер... - аргументы не ахти, но это все что мог вспомнить. Стало обидно, что меня оценили как неумеху, даже не проверив.
Криспин издевательски расхохотался.
- Первое место где, в яслях?
- В школе...
- Ну, иди сюда, школьник, - все еще посмеиваясь, он сделал приглашающий жест рукой. - Смотри, что я делаю и запоминай. Если сможешь хоть половину повторить через неделю, быть тебе младшим техником. А если же нет... то лучше, сюда больше не спускайся, все равно не пущу! Пусть капитан тебе полегче работенку поищет. Он найдет, не беспокойся! Особенно для такого смазливого...
От его слов меня всего передернуло. Я обещал себе, что обязательно научусь всему, что умеет Криспин. Или я не Томас Грин! А тупостью я никогда не страдал.
Фергус, подмигнув мне на прощание, ушел. Работа же оказалась грязной и тяжелой. Уже через час я оказался с головы до ног перемазан чем-то коричнево-черным, к тому же жутко вонючим. Этой жижей были покрыты почти все внутренности переборок, которые мы методично разбирали. Надо было провести диагностику соединений двигателей Енисея со всеми системами корабля. Первую диагностику провели еще в космопорте, но Криспин всегда перепроверял работу наземных служб.
- Енисей за десять лет ломался всего дважды, вот почему! - буркнул он на мой вопрос, почему надо делать двойную работу.
Гипер-двигатели Соммера изобрели еще в конце двадцать второго века, но стали применять только лет двести назад. Корабли в космосе перемещались своеобразными прыжками-импульсами через нуль-точки. И если раньше они прыгали как 'блохи на собаке', то сейчас и кенгуру обгоняли. Все это мне между делом рассказывал альфа. И хотя я уже все знал, его сравнения мне понравились.
В конце я так втянулся в работу, что даже не заметил, как мы оторвались от земли. Лишь по возрастающей силе тяжести, а затем по резко ставшему легким телу, догадался - я уже в космосе. Но мне было не до того.
Каждый раз, когда диагност мягко звенел, что означало - все в порядке, Криспин одобрительно хлопал по приборам корабля, приговаривая: 'молодец, малыш!' или 'так держать, старина'. И странное дело, корабль отвечал ему тихим гудением. Или у меня слуховые галлюцинации.
- Корабль любить надо. Ведь он почти что живой. Ты вот думаешь - все это из железяк и пластика, из винтиков да микросхем. А вот и нет! Корабль, Енисей - он нечто намного большее... Корабль - это ожившая мечта, мечта о свободе...
Криспин надолго замолчал, а я подумал, что когда он говорит о Енисее - а это почти все время - он становится почти красивым...
Лишь спустя шесть или семь часов, когда мы обошли десятки километров труб, сотни коммов, он в последний раз провел по переборкам и посмотрел на меня. Я же нес тяжеленный диагност.
- На сегодня хватит! Пойдем наверх. Как раз время ужина. Проголодался, небось? А жить будешь у меня.
Я устало улыбнулся и кивнул. Фух, классная новость - живот и, правда, сводило от голода. Только с чего он вдруг так подобрел?
- Ты неплохо поработал, - ухмыльнулся одобрительно альфа. - Даже ни разу не пожаловался, а я терпеть не могу нытиков! - он, что мои мысли прочитал?
В зеркальной стене крохотной душевой, тут же, я выглядел не лучше Криспина, весь чумазый и к тому же отвратительно пахнущий. Футболку и шорты можно выбрасывать в утилизатор - эти огромные коричнево-желтые пятна уже никто не отстирает. Надеюсь, мои вещи успели привезти, Зорат говорил, что позаботится об этом. Я быстро помылся, и оделся. Грязные тряпки жутко не хотелось напяливать обратно, но выбора не было.
Когда потопали наверх, Криспин объяснил, что кухню здесь принято называть камбузом, а медблок - лазаретом.
Когда мы зашли в камбуз, два десятка пар глаз уставилась на нас. Кто с удивлением, а кто и с ухмылкой. Я сразу почувствовал себя маленьким и слабым омегой среди десятков громил альф и бет. К тому же в грязной одежде. Лицо же капитана было непроницаемо. А мгновение спустя он одобрительно кивнул, да и другие стали смотреть куда более добрым взглядом. Криспин потащил меня к столу, где мне кивали уже как старому знакомому. Неужто это была такая проверка, смогу я сработаться с механиком или нет? Я мысленно фыркнул - нашли, чем проверять! Меня самого робот спас, а разговаривающий с кораблем бета, это так, мелочь.
Ужин прошел намного лучше, чем я ожидал. Я успел познакомиться почти со всеми членами экипажа. А они оказались не такими уж злобными и недоверчивыми, какими казались вначале. И уже спустя пятнадцать минут я весело смеялся шуткам Фергуса - он оказался чудесным рассказчиком. Капитан был довольно рассеян и в общем веселье не участвовал. Я уже подумал, что он про меня забыл, и обрадовался. Но как оказалось, я рано расслабился. Когда все уже расходились, Ричард остановил на мне свой холодный взгляд.