Человек в стене

— Ты и правда во всем виновата, — перебила Альва. — И это ты ничего не понимаешь!

— Ну, может, я и не понимаю, — сказала Ванья. Неожиданно она как будто стала гораздо старше. — Но папа не может приехать. Я хотела бы, чтобы он мог, но это было бы для нас плохо.

Альва сложила руки на груди.

— Для меня это было бы хорошо, — сказала она. Ее голос звучал куда более по-детски, чем ей хотелось бы.

— Я в этом не уверена, Альва. Я думаю только о том, как лучше для тебя, неужели ты этого не видишь?

Альва схватилась за стул и вцепилась в него так, что побелели костяшки пальцев.

— Я не хочу здесь жить, я не хочу жить с Санной и Эббой, и я не хочу жить с тобой!

— Прекрати вести себя как младенец! — раздраженно вздохнула Ванья. — Пожалуйста, просто делай, как я говорю, и все.

Ее голова мелко тряслась. Альва подняла руку, схватила свой полупустой стакан с соком и швырнула его на пол.

— Что, черт возьми, ты творишь? — закричала Ванья, спеша убрать забрызгавший все вокруг сок. — Стой спокойно, тут кругом стекло, — сказала она. — Подожди здесь, принесу тебе какие-нибудь тапочки, чтобы ты не порезалась.

Девочка решительно двинулась прочь из кухни.

— Альва, подожди! Вернись! Ты должна помочь мне убрать это безобразие.

Та ничего не ответила.

— Господи, ну и что мне с тобой теперь делать?

* * *

Хенри оторвал палец от кнопки дверного звонка. Внутри квартиры все еще раздавался его звук. Послышались шаркающие шаги, потом дверь открылась настолько, насколько это позволяла накинутая изнутри цепочка.

— Да? — сказала пожилая женщина, выглядывая в образовавшийся проем.

— Здравствуйте, меня зовут Хенри Юнсон, и я новый владелец этого дома. Я просто решил зайти поздороваться и поинтересоваться, не могу ли я взглянуть на вашу квартиру.

Пожилая дама смерила его взглядом и надела очки, которые висели на шнурке у нее на шее.

— Как, вы сказали, вас зовут?

— Хенри Юнсон, новый владелец дома.

Старушка сняла цепочку.

— О, славно. Я получила ваше письмо. Меня зовут Дагни, — сказала она, протягивая тонкую руку.

Прибежала, стуча когтями по паркету, маленькая собачка. Хенри подавил желание попросить старушку подстричь ей когти, чтобы поберечь полы.

— Проходите, я сварю кофе. Тапочки вот тут, в корзине.

Она показала на кучу мягких домашних тапок всевозможных размеров, таких же, какие носила сама, золотистых и серебристых. Хенри выбрал тапки побольше и сунул в них ноги. Он чувствовал себя слегка по-дурацки, но понимал, что сейчас не время критиковать заведенные хозяйкой порядки.

Дагни исчезла в помещении справа, и Хенри догадался, что там кухня. Двинувшись следом за ней, он заметил, как необычно узок коридор. Расстояние между стеной и встроенным шкафом на другой его стороне никак не могло быть больше метра.

Прислушавшись к тому, что происходит в кухне, Хенри открыл дверь в конце коридора, чтобы посмотреть, что за ней. Там оказалась вполне обычная кладовка, заполненная коробками и старой одеждой.

— Присаживайтесь, — сказала Дагни, когда он вошел в кухню.

Квартира радовала глаз. В конце кухни, обставленной в духе пятидесятых, имелась просторная кладовая, по стене тянулся ряд полок.

— Красиво у вас, — сказал Хенри, отодвигая стул.

— Да, правда же? — отозвалась Дагни, отмеряя ложками кофе для кофеварки. — Я живу тут пятнадцать лет, но по ощущениям это целая жизнь.

Она включила кофеварку, и внутри забулькало. Из недр одной из кухонных полок была извлечена жестянка с печеньем. Хенри прочистил горло.

— Ну, я собираюсь пройтись по всему дому и побывать в каждой квартире. Думаю, хорошо будет познакомиться со всеми, кто тут живет.

— Понимаю, да и компания всегда приятна.

Она выставила на стол чашечки с цветочным узором, а собачка вилась у ее ног. Тонкие и хрупкие чашечки напомнили Хенри о матери, которая любила такой же фарфор.

— Так, значит, вам тут нравится?

— О, очень! Буду жить здесь, пока меня не загонят в дом престарелых.

Дагни улыбнулась и подлила молока из кувшина. Сахарница с ложкой уже стояла на столе.

— Для человека вроде меня у этой квартиры как раз подходящий размер.

Ее лицо слегка просветлело.

— Ну и конечно, для Дейзи тоже.

— Для Дейзи?

— Да, это моя малышка кокер-спаниель.

В кувшин нацедился кофе. Дагни засуетилась у кофеварки, наполнила чашечку и поставила ее перед Хенри.

— А какая тут вообще площадь, если поточнее?

Дагни ненадолго задумалась.

— Мне кажется, около шестидесяти квадратных метров.

— О, так много? — сказал Хенри. — Мне кажется, квартира выглядит как-то поменьше.

Дагни пригубила кофе. Когда она пила, ее верхняя губа слегка кривилась.

— Нет, я практически уверена, — сказала она, аккуратно дуя на кофе, — в контракте сказано: шестьдесят. Хотите, поищу его?

— Что вы, совершенно незачем.

Он улыбнулся и взял с тарелки печенье с джемовой прослойкой.

После того как кофе был выпит, Дагни показала ему спальню, ванную и гостиную. Экскурсия закончилась в прихожей, где Хенри остановился, чтобы еще раз осмотреть кладовку.

— Коридор тут узкий, — сказал он, барабаня пальцами по стене. Стена отзывалась глухим стуком, и он догадался, что это несущая конструкция.

— Да, это единственное, что плохо в этой квартире, — сказала Дагни. — Когда мне понадобятся ходунки, разворачиваться тут будет сложновато.

Хенри выскользнул из золотистых тапочек и положил их обратно в корзину, потом надел свои ботинки и снял с вешалки пальто.

— Если у вас возникнут какие-то вопросы или что-то понадобится, смело связывайтесь со мной, — сказал он и открыл дверь. — Спасибо, что все мне показали, и за кофе тоже.

— Не за что, мне только в радость, — откликнулась Дагни и помахала ему рукой, прежде чем закрыть за ним дверь и снова накинуть цепочку.

Хенри решил пойти домой пешком. Стояла хорошая погода, пусть солнце и не грело, но чувствовать на лице его лучи было приятно. Он шел по улице Свеавеген. Тут было довольно оживленное движение, и его чуть не сбил велосипедист. Тогда он свернул в сторону центра, миновал Культурный дом[3] и площадь Сергеля, потом спустился до парка Кунгстрэдгорден, чтобы передохнуть там на скамейке. Из декоративного пруда откачали воду, и в нем было полно мусора вроде пустых коробок из-под еды навынос.

Он откинулся на спинку сиденья. С коридором квартиры Дагни все-таки что-то не то. Слишком уж он узкий и слишком длинный. Подобные странности планировки он должен был бы заметить, когда смотрел чертежи задания, но ведь не заметил же.

По парку гулял холодный ветер. Хенри встал со скамейки и двинулся домой.

Когда он снова оказался в собственной квартире, то сразу же отправился в кухню и уселся там за стол с поэтажными планами. Он проглядывал их, пока не добрался до жилья Дагни. Кухня на чертеже выглядела именно так, как он предполагал: почти квадратной, с выходящим на улицу окном. Гостиная тоже казалась нормальной, как и ванная. Спальня была прямоугольной, где-то три на пять метров. Хенри не думал, что Дагни заметила, как он считал шаги в спальне, когда шел полюбоваться картиной, висящей на стене. Он сам толком не знал, для чего это делает, но квартира его озадачила.

В углу плана квартиры стоял штамп архитектора. Это были оригинальные чертежи тысяча девятьсот одиннадцатого года, которые Хенри заказал в городском архиве. Если верить этому плану, ширина коридора в квартире Дагни — метр шестьдесят сантиметров. Кладовка на оригинальном чертеже тоже была, но, похоже, в другом месте.

Хенри посмотрел на часы. Почти шесть. Наверное, ему стоит нажарить себе отбивных и открыть пиво, чтобы выпить его перед телевизором. Каждый день одно и то же: простой ужин, легкое пиво и целый вечер у телевизора, но сейчас у него нет аппетита.

Он собрал чертежи, скрутил их в трубочку и сунул в черный пластиковый тубус с ремешком на конце, вышел из дома и направился по мостовой прямиком к автобусной остановке. Тут же подъехал синий автобус номер два, и Хенри уселся на сиденье сразу за водителем.