Страница 39 из 54
– А если на русском? – перебила Айя.
– Спусковой крючок. Мои способности начали стремительно развиваться после того, как я встретила своего мужа. Твоего биологического деда.
– И где он? – снова встряла Айя. – Умер?
– Не имею представления, – холодно отозвалась профессорша и взяла со стола очки. – Мы развелись тридцать лет назад.
– Почему?
– Не думаю, что это имеет отношение к делу.
– Если дело – это я, то я не собираюсь тут в одиночку отвечать на вопросы, – Айя упрямо скрестила руки на груди и вздернула подбородок. Сейчас она была похожа на свою бабушку особенно сильно.
Та раздраженно вздохнула, повертела очки в руках, потом задумчиво закусила дужку.
– Ты ведь уже поняла, что способность – это не одни сплошные плюсы?
– Куда уж там! – Айя фыркнула. – Плюсы я вообще пока не нашла.
– О том и речь. Основа хорошего брака – умение вовремя смолчать. Так я полагаю, и так говорит моя многолетняя практика работы с пациентами. Проблема в том, что с моей способностью не надо слушать, чтобы услышать. Достаточно заглянуть в глаза.
– Он изменял? – не удержался Олег: слишком уж размыто звучали философские разглагольствования.
– Вроде того. Я не считаю нужным тратить свое время на предателей, – сухо произнесла Айя Михайловна.
– Даже если это ваш родной сын? – Крюкова-младшая снова начала закипать, и Олег, чтобы избежать очередного бунта, мягко накрыл ее ладонь своей.
– Поясните, пожалуйста, вашу теорию насчет человека-триггера, – спешно заговорил он, уводя разговор в мирное русло. – Вы считаете, им был врач, который вправил Айе руку?
– По правде говоря, нет, – профессор надела многострадальные очки и, глянув на Олега через узкие прямоугольники линз, усмехнулась. – Я считала, следователям положено быть проницательнее… Ее триггер – это вы.
В кабинете воцарилась тишина, и только часы с шишками цокали, как ни в чем не бывало. Вероятно, потому, что у них не было ушей.
– Что? – только и смог выдохнуть Олег, когда снова обрел возможность говорить. – Я ведь не толкал ее из окна…
– Как я уже сказала, к боли это не имеет никакого отношения.
– Но почему тогда я вижу все это, только когда мне выворачивают плечо?! – голос Айи зазвучал на пару тонов выше.
– Кажется, надо объяснить чуть подробнее… – профессорша взяла лист бумаги, ручку и начертила круг. – Представим, что это наш разум. Вот тут, – она начертила внутри круг чуть поменьше, – находится сознание. То, что мы осознаем, контролируем. А то, что остается – подсознание. В нашем с тобой случае, Айя, есть еще один круг. По самому краешку. Сверхсознание. Та самая способность подключаться к информационному полю человека или предмета и получать данные, которые для нашего же понимания мозг подает в виде изображений. То, что мы называем видениями. Логика в том, что чем больше место занято сознанием и подсознанием, чем крепче граница между ними, тем труднее сверхсознанию проявиться. Оно есть, но ты его давишь и блокируешь. Слышала теорию, что человек использует мозг только на десять процентов? Бред, конечно. Но в случае со сверхсознанием дело обстоит подобным образом. Твои и мои возможности выше, но и это, я полагаю, не предел. Все зависит только от умения работать над собой и развиваться.
– Какое это имеет отношение к моему плечу? – Айя смотрела на рисунок, склонив голову набок.
– Человек-триггер дает тебе ощущение защищенности. Вызывает доверие, хотя оно тебе не свойственно, я права? Возможно даже появление особой ментальной связи, эмпатии. Не было такого, что ты перехватила его мысли? Остро почувствовала смену настроения?..
Айя с Олегом переглянулись, и Горовой сглотнул, вспомнив историю с неприличной картинкой на капоте.
– Вот-вот, это только подтверждает мою теорию, – самодовольно кивнула Крюкова-старшая и внимательно посмотрела на внучку. - Первые же проявления дара пугают. Тебе хочется закрыться от него и не знать истинной сущности людей вокруг. Верно? Поэтому все эти годы ты блокировала себя. Защищала. Дар имел микроскопический выход через видения со свечами и осколками. Встретив человека-триггера, ты отпустила вожжи.
– Бред какой-то… – Айя мотнула головой, словно ее передернуло от холода. – Я встретила майора и сразу поняла, что он – убийца. И даже не собиралась ему доверять. Я убегала от него…
– Убийца? – удивленно переспросила профессорша.
И снова: ничего, похожего на шок или другую реакцию нормального человека. Холодный научный интерес.
– Да нет, не в этом смысле… – поторопилась Айя и бросила на Олега виноватый взгляд. – Он не хотел… И это была оборона… Или как там…
– Все в порядке, – он кивнул. – И Айя права, она мне не доверяла при первой встрече. Да и сейчас, кажется…
– Это плохо поддается объяснению, – Крюкова-старшая отодвинула от себя листок и снова утонула в кресле. – Я бы назвала это любовью, если бы не считала само понятие несусветной чушью и выдумкой. Химические реакции в организме, влечение, привязанность… Совокупность этих факторов дает то, чтоб принято называть влюбленностью. Слышали такое выражение: «розовые очки»? Выплеск дофамина и концентрация на одной единственной цели. В твоем случае это было просто желание убежать. Все мысли собрались вокруг одного желания вместо обычной многозадачности. Поле сознания сузилось, уступив место сверхсознанию. И потом, когда случился мощный выброс адреналина…
– Слушайте, я ценю все эти ваши -лины и -мины, но это полная хрень, – не стерпела Айя. – Какая-то любовь, какая-то привязанность… Вы о чем вообще? Во-первых, вы понятия не имеете, что я чувствую. И Горыныч, конечно, сама милота, но я бы с ним мутить не стала. Во-вторых, у меня и раньше был парень. И все было нормально с гормонами. И никаких видений.
– Твое глубокое доверие к нему очевидно, – спокойно ответила бабушка. – Ты взглядом ищешь его одобрения, успокаиваешься от одного прикосновения. Может, романтических отношений нет, но это первый человек, которые берет за тебя ответственность, а не наоборот. Ты не получила защиты и поддержки от родителей. Ты тащила за собой друзей, разве нет? И твой предыдущий парень… Кем он был?
– Лекс? Карманником… Ну и что?! Он – отличный…
– Сколько раз ты вытаскивала его из неприятностей?
– Ну, было дело… Но…
– Ты всего-навсего искала защитника, – Айя Михайловна хладнокровно выкладывала факт за фактом. – Ты была слишком взрослой, потому что пришлось. И просто нуждалась в человеке, который вернул бы тебе детство. Дал заботу, позволил не думать о завтрашнем дне и принимал решения сам. Который вел бы тебя за руку и разрешил капризничать. Ты была лишена этого. И рядом с ним тебе легче. Ведь это не он тебя поймал, ты сама пришла к нему?
Олег онемел. Он и до этой минуты слушал, не зная, что сказать, но теперь и вовсе был пригвожден к месту. Профессор Крюкова и не думала прибегать к сверхъестественным способностям, но все же уложила Айю на обе лопатки. Умело надавила на больное место так точно, что та теперь сидела бледная с глазами, полными слез. Видно, зря Горовой считал психоаналитиков шарлатанами. И кому нужны пытки вроде иголок под ногтями или испанского сапожка, когда можно просто пригласить профессора? Пожалуй, надо будет вызвать ее, когда попадется упертый подозреваемый… Нет, ну до чего жестоко! Интересно, она вообще расслышала, что перед ней – брошенная внучка?
– И что теперь? – Горовой первым нашел в себе силы нарушить паузу.
После слов Айи Михайловны ему было неловко подбадривать свою подопечную и уж тем более касаться ее. К тому же, Горовой не сомневался: она нарочно оттолкнет его из-за своего духа противоречия. Ежа съест, но сделает наоборот.
– Теперь решение за ней, – ответила профессорша, будто ее внучки и вовсе не было в комнате. – У меня не было достаточной фокус-группы для изучения. По сути, исследовать приходилось только собственные возможности. Но если судить по механизмам работы подсознания, то долго подавлять его не получится.