Эффект зеркала

 – Сразу говорю: я ее не знаю! – с вызовом произнес Алиев, кивнув в сторону Айи. – Прекратите мне приписывать…

 – Мой клиент не станет ничего подписывать!

Айя обернулась и увидела молодого парня с длинной и тонкой, как ножка поганки, шеей и неровной растительностью на подбородке. Бледно-серый костюм размера на два больше необходимого так органично сливался со стенами, что его обладателя трудно было заметить сразу. Забавно, раньше Айя считала адвокатов более ушлыми и наглыми…

– Успокойтесь, – Олег равнодушно взял со стола бумаги и углубился в их чтение, будто кроме него в кабинете никого не было.

 – Я попросил бы не затягивать процедуру допроса, – снова подало голос будущее юриспруденции.

 Олег поднял на него равнодушный взгляд, потом прошел к своему месту и указал Айе на стул напротив подозреваемого.

 – Надеюсь, никто не против стажерки? – спросил майор, постучав бумагами по столу и отложив их. – Девочка пишет курсовую по серийным убийцам.

 – Я не… – возмутился Алиев.

 – Спокойно, спокойно. Никаких лишних телодвижений… – Горовой зевнул, словно происходящее ему безразлично. – Может, покурить хотите?

 – А что… можно? – насторожился Алиев и покосился на адвоката.

 Тот неопределенно дернул плечами и кивнул.

 – Другой разговор! – улыбнулся Олег, вытащил из ящика стола пачку сигарет и зажигалку. – Сам не курю: все для населения! – пояснил он и протянул физиотерапевту прикурить, выразительно глянув на Айю.

Зажег огонь так, чтобы ей было удобно смотреть на подозреваемого поверх пламени.

  – Вы ведь врач? – брякнула она первое, что пришло в голову, чтобы он посмотрел ей в глаза.

Он затянулся, в носу запершило от дыма… Его зрачки стали расширяться, превращаясь в два черных зеркала. Она расфокусировала взгляд, две поверхности слились в одну, появились осколки отражений. Айя видела женщину. Кричащую, напуганную… Она пыталась защититься от ударов. Зрелище заставило вздрогнуть. И все-таки жертва Алиева была жива. И она была на порядок моложе почивших старушек.

Айя отвернулась и отошла, с трудом скрывая выражение страха и брезгливости.

 – Что такое? – Олег будто забыл про свои выкрутасы и теперь смотрел на нее, как ребенок на фокусника.

 – Что вы делаете?! – возмущенно загундел адвокат. – Имейте в виду, каждое нарушение будет зафиксировано должным образом…

 – На пару слов, – бросила Айя тем тоном, которым, в ее представлении, разговаривали работники следственного комитета.

Они вышли в коридор, оставив дверь открытой, и Горовой кивнул конвоирам. Отойдя метров на пять, майор остановился.

 – Так что ты видела? – он нетерпеливо сунул руки в карманы.

 – Женщину, – Айя подняла на него холодный взгляд. – Кажется, он бил ее. Даже не так: избивал. Но она сильно моложе.

 – Может, еще хоть что-то? – с надеждой спросил Горовой.

 – Извини, паспортных данных жертвы я не видела, – она чувствовала себя обманутой и ненужной.

Как ненадолго хватило его восхищения! Не каждый день встречаешь человека, способного разглядеть такое, а он уже принимает ее дар, как должное, да еще и требует большего! Она не виновата, что Алиев не убивал старушек! Или убивал…

 – Слушай! – Айя окликнула майора, когда он уже собрался вернуться в кабинет. – Это ведь еще ничего не значит.

– Ну, как алиби я это к делу не приложу, если ты об этом.

 – Да нет же… – она набрала побольше воздуха, чтобы снова не разругаться. – Я не знаю, откуда берутся мои видения. И почему я вижу именно это… Понимаешь?

 – Пока не очень, – он скрестил руки на груди.

 – Слушай, ну вряд ли Алиев совершил только одно преступление в своей жизни. Тут не нужен дар, чтобы его бояться. Не знаю, как ты, но лично я бы к нему не повернулась спиной в подворотне…

 – Допустим.

 – Так вот, может он их и убил. А я увидела что-то другое.

 – Слабоватое утешение, – он тряхнул головой и взглянул на Айю, будто что-то взвешивая про себя. – Если честно, мне не кажется, что он виновен. Вообще-то я не руководствуюсь словом «кажется». Либо есть доказательства, либо нет. А тут вот мне не кажется… Бред какой-то. От тебя набрался, наверное, всяких глупостей…

И он дернул плечом так, будто не глупостей от нее набрался, а вшей. И Айю это задело. Вот прямо сильно задело. Да, она была не Бог весть, какая замечательная. Да, по сути, у нее не было своего жилья. И образования. И работы… Последние несколько дней. И все равно это не давало ему право разговаривать с ней, как с привокзальной шалавой.

А ведь и правда! Он словно боялся ее коснуться лишний раз! Думал, поди, что у нее блохи, сифилис, и вообще она никогда не моется. А спит с каждым встречным бомжом. Что ж, в этом Айя была виновата сама: нечего было на него вешаться тогда… Предлагать расплату натурой. Но хоть древнейшая профессия не была ее скрытым талантом, на тот момент Айя была готова на все, лишь бы не попасть на перо Вазифа. По сравнению с тем уродом сделка с майором выглядела вполне себе даже заманчивой.

Но сделки не вышло, а Горовой поставил на ней клеймо. Что ж, плевать. Ему еще будет стыдно, когда она покажет, на что способна.

Преисполненная решимостью, Айя зашагала к кабинету и захлопнула дверь перед носом у майора и конвоя. Она слышала, как за спиной щелкнула дверная ручка, как Олег что-то крикнул ей вслед, но она уже подскочила к Алиеву и протянула ему правую руку.

 – Приятно было познакомиться, – выпалила она, пока до Горового не дошло, что она собирается сделать.

Алиев машинально поднял скованные наручниками запястья и обхватил ее кисть обеими ладонями.

– В чем дело? – адвокат вскочил и бросился к Алиеву.

 – Не смей! – заорал майор, но Айя, сжав челюсти, изо всех сил крутанулась, вывернув больное плечо.

От боли искры из глаз посыпались, комната бешено завращалась вокруг. И из этой карусели Айя лишь на мгновение выцепила взволнованное лицо Горового, мстительно улыбнулась и отпустила последний якорь.

Мельтешение картинок и лиц прекратилось, и Айя оказалась в комнате, щедро украшенной коврами. Они были всюду: на стенах, на полу, даже покрывало на кровати сильно напоминало ковер. И всех их украшали такие замысловатые узоры, что и без кружения начинало укачивать.

Алиева не было, лишь какая-то женщина со смазанным лицом колдовала над гладильной доской. Интересно, что надо сделать, чтобы видеть их лица? С плечом механизм понятен, хотя теперь рука, наверное, повиснет на ниточке, но может, есть еще какой-то секрет? Была бы какая-нибудь специальная школа, вроде как у Гарри Поттера… Жаль, в Москве Айя с такими способностями не волшебница, а псих.

Тем временем, женщина засуетилась, забормотала что-то на незнакомом языке: видно, испортила одежду. Айя пригляделась: на гладильной доске лежала шелковая рубашка. Мужская. Не ужас-ужас, но осталось пятно, словно кто-то приложил кусок сливочного масла. Если бы кто спросил ее, Айи, совета, она бы честно сказала: владелец рубашки должен только поблагодарить за это пятно. Потому что теперь он не будет похож на цыганского барона и сможет надеть что-нибудь более приличное и менее павлинье.

Однако женщина была безутешна. Она хваталась за голову, стонала и охала над несчастной тряпкой. И спустя несколько секунд Айя поняла, почему. В комнату вошел Алиев и овчаркой, натасканной на взрывчатку, бросился к рубашке. Видимо, рубашка была его гордостью, потому что он схватил ее, будто в нее был завернут младенец, поднес к глазам, а потом так истошно заорал на женщину, что Айе стало жутко.

Страх обездвижил ее, прибил ступни к полу, стиснул плечи, холодным кулаком взялся за позвоночник… Больше всего на свете Айя хотела перестать видеть и слышать. Но не могла. Один размашистый удар пришелся женщине по лицу, другой – по спине. Она подвывала и оседала на пол, а мерзавец Алиев продолжал бить наотмашь, куда придется. Когда женщина рухнула, он принялся колотить ее ногами, потом взял утюг и… И снова все бешено завертелось перед глазами.