Страница 84 из 87
Основой основ деятельности органов безопасности и так называемого правопорядка является увеличение результативности работы. Все начиналось со стахановцев, когда один человек выполнял норму десяти человек и получал за это орден, а начальство говорили, а вы десять бездельников должны трудиться как сто человек, а вы сто человек должны трудиться как десять тысяч человек, а вы десять тысяч – как миллион человек. Бездельники! Саботажники! Если бы не вы, то мы пятилетку бы выполнили за полтора года и, вообще, за пятилетку выполнили бы двадцатилетний план и стали бы жить в сто раз лучше проклятых капиталистов. А ну, подать сюда тех, кто стоит на пути нашего прогресса и ускоренного движения к коммунизму.
Недолго думая, означенная цидуля спускается в органы безопасности и начинается поиск врагов народа и всяких там саботажников и диверсантов. И этих диверсантов оказывается очень много, потому что руководство требует наращивать усилия по их поиску и разоблачению и вот уже весь народ ловит диверсантов, как в свое время китайцы с сачками ловили воробьев по всей территории огромного Китая. И, в конце концов, диверсантов стало так много, что единственным не диверсантом, не саботажником и не вредителем остался только один Великий кормчий, потому что даже все его заместители покаялись в сотрудничестве с разведкой Каймановых островов и стремлении совершить убийство любимого вождя и учителя, светоча и великого ученика самого Рабиндраната Тагора и Махатмы Ганди.
В этих условиях всей агентуре приказывается выпрыгивать из штанов, но быть на высоте. А как это сделать? Только активными действиями.
Когда я изложил Кондрату Петровичу свои соображения, он сказал, что нечто подобное говорили и другие люди, но им не особенно верили, потому что в век генетической имплантации и возможности съема информации с нейрофизических колебаний коры головного мозга, совершенно невозможно утаить мысли человека. Любой человек, высказывающий злобу или какие-то гнусные намерения, сразу берется под подозрение, а всем политически активным жителям дна приходится навешивать на себя искусственную улыбку и вставать утром со словами: «Хай живе любимый товарищ ГБ». Кроме того, у них есть и своя контрразведка, но эффективность ее невысока. Стоит только выявить агента безопасности, как контрразведчика сразу арестовывают и он, как правило, уже не возвращается.
- Естественно, - сказал я, - в соперничестве двух контрразведок побеждает та, на чьей стороне вся государственная машина. И не нужно воевать с ней. Нужно делать все ласково и культурно.
- Но как же это делать ласково и культурно? – не понял мой наставник по донной жизни.
- На следующем корпоративе я вам покажу, - пообещал я.
Глава 113
Следующий случай случился через два дня на поминках старшего помощника главного по уборке мусора в секторе В7.
Надо отметить, что жители дна потребляли в пищу то же самое, что и жители самого верха – натуральные напитки и продукты, а жители средины – сублимированные продукты. Здесь на дне никто не лизал водку из тюбиков, а пил ее из современной пластмассовой посуды, по качеству ничем не отличающейся от богемского хрусталя. Самые низы жили как зажиточные французские и итальянские дворяне времен «барокко» семнадцатого и восемнадцатого веков. Вычурные столики и изогнутые кресла с позолотой методом анодирования, дорогие сорта как бы дерева из пластмассы, сигары из табачного заменителя с ароматизаторами на любой вкус. И главное – свежие овощи и ягоды, выращенные гидропонным способом при свете ламп.
Третий тост на поминках – за женскую половину покойного, а потом слово было предоставлено мне:
- Уважаемый товарищ Поэт, скажите что-нибудь, чтобы душа развернулась, а потом свернулась. Уж больно покойный любил ваши стихи.
Я встал, откашлялся, поднял рюмку с водкой и продекламировал:
Не боюсь я шагнуть в пустоту,
Где не будет свободы, пространства,
Мне поставят на ноги плиту,
Черный мрамор под стиль Ренессанса.
И портрет на артиста похожий,
И стихов непрочитанных том,
Наклонитесь, прохожий, я вам съезжу по роже
Хулиганским и хлестким стихом.
Нет, не бойтесь, такого не будет,
Воспитанье мое - прошлый век,
Не лежал пьяной мордой в изысканном блюде,
Хотя мог, как любой человек.
Пусть мне камень как столик поставят,
Чтоб закуска была и вино,
И в сторонке серебряный шкалик,
Что с читателем пью заодно.
Наливайте, ребята, полнее
За любовь и достойных вас баб,
Возвращайтесь вы к ним поскорее,
Хорошо, что о вас не скорбят.
Бурные аплодисменты были оценкой этих стихов.
Выпив, я сказал:
- А еще я обещаю открыть школу начинающих писателей и первым записываю в него сына провожаемого нами товарища. Нужно, чтобы люди с нашего уровня были основой интеллектуального потенциала всей нашей пирамиды. Нам нужны Достоевские и Толстые, чтобы молодые люди, убившие старуху-процентщицу, были не только преступниками, но и выразителями духа МНР.
Еще шквал одобрительных аплодисментов и после этого поминки превратились в неуправляемую пьянку с песнями и плясками по случаю, к похоронам не имеющего отношения.
- Ну, ты и дал, - сказал Кондрат Петрович, - ты хоть представляешь, что ты сделал. Наша община задохнется от обилия того, что в новом мире называют не литературой, а просто чтивом. У каждого из здесь собравшихся довольно богатое криминальное прошлое и все, что будет написано, это будет уголовная чернуха, от чтения которой у людей будет пропадать аппетит, а настроение устремится к нулевой отметке в безверии на что-то лучшее, если у тебя в кармане нет нагана и накачанных бицепсов с умением сбивать с ног какое-нибудь чудовищное животное.