Страница 23 из 87
Князь внимательно прислушивался к тому, что шептали ему на ухо толмачи, переводившие богословские высказывания и иногда одобрительно качал головой, а иногда просто смеялся и в восхищении хлопал себя по коленям.
По окончании дискуссии князь жестом пригласил Гудыму высказаться, но тот толкнул меня локтем и сказал, чтобы я сказал что-нибудь, так как он в религиозных вопросах ни в зуб ногой.
Я встал, откашлялся, поклонился князю и сказал, что католики и православные исповедуют и проповедуют по всему миру одну веру и одно учение Иисуса Христа. И даже если у них есть различия, то вера в одного Бога их объединяет.
- Иисус молился о единстве Своих учеников, - вспомнил я слова какого-то священника на одном из многочисленных телевизионных ток-шоу, - и эти ученики его католики и православные. И молился он со своими учениками так: «Да будут все едино как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, - да уверует мир, что Ты послал Меня». И неверующий в любой части света нуждается в общих знаниях о Христе.
Своим выступлением я поразил не только себя, но и обоих епископов, которые остолбенело уставились на меня, не понимая, откуда у русского князя мог взяться человек, столь свободно толкующий то, что не дозволено толковать простым смертным.
Затем был княжеский ужин, который перерос в пьянку с песнями, плясками и веселыми девочками.
Глава 28
Утро началось с кислого кваса. Пока я отпаивался, Гудыма рассказывал о моих подвигах. Перед пьянкой я забрал у Гудымы маузер, чтобы никто не пострадал от веселых забав любимого сотрудника Феликса Дзержинского. В переходе между хоромами на меня напали два служки греческого епископа, почувствовавшего во мне врага, потому что я явно не встал на его сторону. Один служка, тот, что был сзади, пытался меня задушить веревкой, а тот, что был спереди, все норовил пырнуть ножом. Вооруженного ножом я отпихнул от себя, выхватил маузер и выстрелил в него, от чего служка с веревкой, оглушенный выстрелом, ослабил хватку и получил пулю в нижнюю часть живота. На грохот и крики сбежались люди, но увидели только меня одного с пистолетом в руке. А Гудыма разъяснил им, что я обладаю такими же силами, как и он, и могу поражать людей на расстоянии при помощи огня и меча. На этом инцидент был исчерпан, так никто не заявлял о том, что кто-то пострадал.
Часа в два пополудни нас снова вызвали к князю.
- Ну что, волхвы, - сказал князь, - ответствуйте мне, какая религия вам больше понравилась?
- Давай, говори, - толкнул меня Гудыма локтем.
- Так что, ваше сиятельство, - сказал я, - религия это одна, только священники у них разные. Католическая религия более строгая и призывает людей к порядку, поощряя тех, кто печется о достатке государя своего, не забывая и себя. Кроме того, науки у них и искусство зело развиты, чему и нам не помешало бы поучиться у них. Православная религия безалаберная, бьется за праздничные наряды да торжественные богослужения, закрывая дорогу наукам разным и отгораживаясь от всего мира своим маленьким мирком, в который нет хода никому. Выбор за тобой княже. Если ты хочешь, чтобы государство твое было самым сильным в этой половине света до большого моря-океана, то надо отдать предпочтение латинянам. У них история очень большая и исходит она из славного Рима. Если же хочешь, чтобы государство твое так и пребывало в медвежьем состоянии, подвергаясь набегам как западных, так и восточных соседей, то выбирай греков. Они как раз в стадии полного разрушения и готовы приткнуться к кому угодно. Я бы, если меня спросят, отдал бы предпочтение латинянам.
- А как там у вас на небе Боги живут? – хитро прищурившись, спросил князь.
- Да так же и живут, как люди на земле, - сказал я, - Бог создал нас по образу своему и подобию, да вот только не уследил Он за всем и появились множество богов других – греческих, римских, русских, китайских и все они между собой воюют за господство над другими. И только Бог единый способен объединить царства воедино, так и князь на земле способен объединить под рукой своей другие царства и ввести единый порядок на огромной территории. Как Бог не выпускает из власти царствие свое, так и князь не должен выпускать из рук своих владения свои. Папа Римский только на бумаге пишется, что он царствует над царями. Цари уже давно царствуют сами по себе, но религия у них одна, и воюют они между собой не за царствие небесное, а за земли реальные.
- Заумно наговорил ты, да только я мало чего понял из слов твоих, - сказал князь Владимир, - а вот мне по нраву религия греческая. Пышно, торжественно, все в злате и в серебре, храмы златоглавы, веселье кругом. Это по мне. Раздам свой гарем всем приближенным, будут у меня родственники по моим женам, а все уделы свои раздам в управление сыновьям своим, коих у меня скопилось несчетное количество. Моя Семья будет править всем обозримым миром и имя мое будет прославлено во веки веков.
- А ты не боишься, князь, что будет усобица между сынами твоими, какой была усобица между сыновьями отца твоего? – спросил я. – Вижу я, что придет на землю русскую великая смута и орды кочевников завоюют Русь, поработив всех русичей…
- Не бывать тому! – закричал князь и стукнул посохом об пол. – Много на себя берете, волхвы! Идите к себе и ожидайте моего вызова.
Когда мы выходили из княжеского терема, то все сторонились нас как прокаженных.
- Да, заварил ты кашу, - сказал Гудыма, - не к добру все это.
Глава 29
День шел за днем в тишине и покое, если не считать ежедневного прибытия соглядатая, проверявшего, на месте мы или нет, и ждем ли княжьего вызова на совет.
Нашим радио и телевидением была Светолика, приносившая нам новости в виде женских сплетен и на которую было приятно посмотреть, не то что на наши телевизионные виды.