Шиншилла

Нас спустили вниз и довели до полицейских машин, припаркованных за соседним зданием. Я ничего не понимала, как всё так вышло и что продолжает происходить? Сунён злобливо поглядывала вокруг, ничего не говоря и, видимо, сопоставляя всё узнанное и своё поражение в убийстве Ти Сола. Но кроме этого у неё обнаружился брат, на которого она смотреть не решалась, после одного смертоносного взгляда на крыше. Химчан молчал и, лишь когда мы оказались на земле, между суетящимися полицейскими, он поднял лицо и поинтересовался у проходившего мимо о заложнице Ти Сола. На него непонимающе посмотрели и подвели к машине главного, ответственного за происходящее копа. Тот что-то писал в бумажках, разложенных на капоте автомобиля. Он повернулся к Химчану, которого поставили рядом, пока не загружая в машину. Меня напрягало то, что меня держали в стороне и явно собирались везти в участок отдельно от него. Да я им уши отгрызу, если меня туда же не посадят!

- Итак, у нас есть информация, что вы легендарная Красная Маска, которая обманула пару лет назад Сеул своим убийством. Это так? У вас есть при себе документы? – мужчина выпрямился и изучал внешний вид Химчана.

- Если вам нужны доказательства, то красная маска всегда при мне, – молодой человек носом указал на карман в своей куртке. – Можете взять, но скажите, где похищенная Ти Солом госпожа Стоун?

- Похищенная? - коп развел руками и полез в карман Химчана, откуда быстро извлек улику. Там, действительно, была сложенная матерчатая красная маска. – Госпожу Стоун мы взяли под арест по указанию осведомителя, который пообещал нам, что она знает, кто снайпер и Красная маска. Мы допрашивали её, пока осведомитель сообщил нам, как мы можем найти и взять неуловимого убийцу.

- Осведомитель? Ти Сол? – Химчан посмотрел в сторону, где показался тот, о ком говорили. На нем тоже были наручники. Я в конец запуталась, как и Хим.

- Вы можете хранить молчание… - появился детектив и начал зачитывать права и обязанности Химчану. Я слушала больше, чем он. Что теперь будет? Сможет ли он сбежать отсюда? Он же великий, всемогущий! Он всё может, он должен! Но я не видела на его лице желания бороться и бежать отсюда. Хим выглядел обманутым и потерянным. И даже помолодевшим, как заблудившийся ребенок. Его и без того узкое лицо вытянулось и померкло. Я всё порывалась подойти к нему, но меня не подпускали. – Вы имеете право на один звонок, мы можем вызвать вам вашего юриста, если он у вас есть, а сейчас, прошу в машину…

Мужчина открыл дверь автомобиля, в котором задние сиденья были отгорожены сеткой от передних. Ещё не хватало, чтобы Хима везли, как зверя в клетке! Он и зверям-то всегда старался облегчить участь и дать больше свободы, а тут, его самого… нет уж, либо со мной, либо никак! Я приготовилась накинуться на всю эту братию, якобы стерегущую справедливость и ловящую плохих парней, но вдруг откуда ни возьмись появился Дэниэл.

- Доброй ночи, господа, с уловом вас… - с ним тоже поздоровались. Те, что были званием пониже, даже отдали ему честь. Он бросил на меня взгляд, будто бы призывающий к заговору. Я промолчала, не понимая, как реагировать. Уж не он ли нас сдал? Да, он был в отряде, который расследовал подобные дела, но он же вроде как принял нашу сторону, или нет? Дэниэл захлопнул открытую перед Химчаном дверцу машины. – Я сам довезу его в наш участок.

- С каких пор внутренняя служба хочет получить отчет раньше оформления нами? – воспротивился детектив.

- С тех, что это наше дело, и мы давно за этим типом бегаем. Наши же его поймали? Вот и всё, – огрызнулся по-деловому Дэниэл поманив Химчана за собой и тот, скорее безвольно, чем смекая что-то, побрел следом. Прокурорский сын оглянулся на меня, рвущуюся следом, но не пропускаемую полицейскими. – А эту вы почему удерживаете? Она какую роль тут играет?

- Пока не ясно. Свидетель или сообщник, – отчитался молодой парень в форме рядом со мной.

- О да, сообщник, – с усмешкой повторил Дэниэл, давая понять, что мой внешний облик кроме смеха ничего вызывать не может. Какие могут быть подозрения относительного мелкой и несовершеннолетней проститутки? Хотя, если они узнают, что я проститутка, то меня по-любому загребут до выяснения. Но Ти Сола тоже арестовали, и я видела, как его посадили в полицейский автомобиль. Кто же меня вытащит? Химчан тоже отправляется за решетку. Боже, неужели мы тут все попали, кто по яйца, кто по гланды? – Вообще-то, она наши глаза и уши в одном криминальном районе, так что посадите-ка её тоже в мою машину. Я выясню, как она тут оказалась.

Благословляя Дэниэла за данную возможность, я почти вприпрыжку долетела до его рабочей тачки, в которую он погрузил Хима. Тут тоже была сетка, разделяющая водителя от пассажиров, но с таким водителем мне было несколько легче. Я уселась рядом с Химчаном, который смотрел на свои закованные в наручники руки стеклянными глазами. Его не волновала потерянная свобода, он был далек отсюда мыслями. Я шмыгнула носом, как можно тише, и взяла его ладонь в свою.

- Хим, мы что-нибудь придумаем. Может, сбежим как-нибудь? – наивно улыбаясь, чтобы приободрить его хоть как-то, прошептала я. Но ему это было не нужно.

- Как давно ты знала? – не поднимая взгляда, спросил он. Я поняла, о чем он, и поджала губы, не зная, стоит ли развивать эту тему и продолжать травмировать его. – Ты для этого задержалась у его вдовы, да?

- Хим, не надо думать об этом…

- Просто скажи, – оборвал меня он.

- Я случайно услышала от Энтони о боязни крови Джунвона, и во мне зародилось подозрение. Но, в общем-то, все факты говорили "за", – коротко поведала я. Химчан закрыл глаза. – Послушай, но ты же не знал, поэтому… ну, не считается это всё! Вы ведь даже не виделись никогда в жизни.

- Шилла… - он покачал головой. – Лучше бы она выстрелила в меня…

Я открыла рот, чтобы прекратить его самоуничтожение, чтобы из себя вытряхнуть часть горя, которое комом вертелось по душе, но за руль плюхнулся Дэниэл, убедив всех на улице, что нас повезет он и тут же завел машину.

- Ну что, поехали? – он поправил зеркало заднего вида и встретился в нём со мной глазами. Я ничего не сказала, даже не кивнула. Мы тронулись, и полицейские машины тоже начали покидать место не совершившегося события. – Хим, у тебя документы с собой?

- Да, а что? – очнулся он, чуть выпрямив спину.

- А то, - Дэниэл слегка прибавил скорости и опустил автоматическую сетку-перегородку посередине салона, – что мы едем в аэропорт, и ты съебываешь на ближайшем рейсе из страны, пока твои данные не занесли в полицейскую базу и пока тебе не закрылся этот путь к спасению.

- Что?! – округлил он глаза. – Но… зачем? Как ты…

- Зачем? Красная маска, в отличие от тебя, я юрист, а не дуб, – педаль газа всё сильнее вжималась в пол. – За все эти убийства тебе смертную казнь намотают, так что даже я не отмажу. Поэтому твою тушу надо выкидывать за границу.

Я вцепилась в руки Химчана и закивала усиленно головой, ухватившись за надежду. Меня напугали слова о смертной казни. Неужели все так серьёзно? А ведь правда, у нас в стране её никто не отменял.

- А тебя за это не вздуют? – хмыкнул Химчан. – Серьёзно, если тебя ждут большие неприятности, то нечего подставляться из-за меня. Что я? Я и так конченный человек.

- Заткнись, умник, – покосился на нас Дэниэл. – Себя не жалко, так подумай о Херин. Она будет от радости прыгать, когда тебя порешат в тюрьме? Я так не думаю. А со мной что станет? Уволят. Из органов выгонят. Конечно, могли бы и посадить, но я же скажу, что ты высвободился, пока я тебя вез, угрожал мне, заставил отвести себя в Инчеон и испортил мне рацию, чтобы я не смог оповестить все посты и позвать на помощь.

С этими словами Дэниэл дернул за провода рации, оборвав их и отшвырнув на сидение рядом.

- Видишь, какой ты плохой, – хохотнул он.

- Хорошо, а освободился я как? – сын прокурора протянул через плечо назад отмычку, прося меня передать её Химчану. Тот взял её и начал ковыряться в скважине.

- Откуда я знаю, как ты освободился. Ты же Красная маска. Ты всё можешь, – Дэниэл резко свернул и мы, уже порядочно вырвавшиеся от остального эскорта, быстро заплутали по улочкам, вырываясь на финишную прямую дороги к аэропорту. Хим отшвырнул щелкнувшие на запястьях узы.

- Почему ты это делаешь?

- Потому что, я считаю, что любая занимаемая должность должна заниматься с умом. Если человека наделяют какой-то властью, это не значит, что он слепо должен исполнять указания сверху. Власть ему дана, чтобы он ориентировался по ситуации. Сам видел, где правильно, а где нет. И если я вижу, где хорошее, а где плохое, то я имею право сам рассудить, как по-человечески лучше поступить здесь, а не тупо рубить по закону. Законы – это маяк, чтобы не сбиваться. Однако вокруг него плавать можно в разных направлениях. – Дэниэл выжал до предела и с гулом мотора мы понеслись по шоссе. – Меня бесят чиновники и государственные служащие, да даже любые другие рабочие, которые не могут взять на себя ответственность и поступить вопреки указаниям сверху, если видят, что ситуация явно требует иного решения. Нет, все не почешутся! Никому нет дела до того, что творится под их носом, лишь бы свой зад не запалить. Ненавижу эту вечную людскую трусливость. Я не для того пошел в спецслужбу бороться со злом, чтобы сегодня, здесь и сейчас, дать погубить человека, который более достоин жизни, чем половина из тех, что его поймали, вместе взятые, – Дэниэл замолчал на секунду, переведя дыхание, и широко расплылся в улыбке. – Пизжу я. На самом деле я рассчитываю этим обаять Херин, как думаешь, она выйдет за меня замуж за то, что я тебя из пекла вытащил?

- Отвали от моей сестры, – недовольно проворчал Химчан.

- Спасибо, твоё благословение очень кстати.

- Дэн, что произошло на самом деле? – подался вперед, между сиденьями, бывший киллер. – Почему Ти Сола арестовали, и как там оказалась полиция? Ты откуда взялся?

- Да я попросил Санха разрешения заехать в мою контору, чтоб хоть отцу позвонить и сказать, что я жив, а то они ж меня уже похоронили заочно из-за твоих фокусов. На работе отметиться, что ещё в строю. А там вдруг узнаю, что готовится облава на Красную маску, – Дэниэл пожал плечами, показывая этим, что подробности опустит. – В общем, Ти Сол, лишившись всех своих исполнителей: тебя, меня, Коула, через которого мог бы нанять «истребителей», почувствовал себя загнанным и решил, что выход остался один – сотрудничество с полицией. Он решил, что либо его застрелят, либо он сядет. Второе показалось ему предпочтительнее. Если бы кто-то из его «жлобов» - крайне неумелых в делах незаметных убийств – грохнул тебя, его бы всё равно вычислили и посадили. Так что ему некого было уже нанять нейтрализовать тебя, и он связался с копами. Сказал, что знает, кто совершает убийства и поможет взять этого человека, если ему помогут организовать ловушку. Для ловушки он использовал госпожу Стоун, представив её как твою сообщницу в прошлом. Её задержали до выяснения обстоятельств, не дав позвонить, чтобы она не могла предупредить тебя – якобы её сообщника. Вот такие дела… за помощь родным правоохранительным органам Ти Солу ещё и срок скосят. О том, что он заказывал убийства или имел к ним отношение, никто не узнает – улик-то нет. А ты, судя по всему, попался с поличным? Ты же не собирался больше убивать, какого же черта?

- Он и не собирался! – видя, что Хим молчит, начала я. – Там другая девушка, снайперша! Она хотела убить Ти Сола, но когда полиция поднялась, то этот засранец подставил себя и взял на себя вину за её действия!

- Это ещё зачем? – теперь замолчала я, не зная, стоит ли говорить и резать рану дальше.

- Она моя сестра, – сухо выдавил Химчан и на вопросительно-изумленный до крайности взгляд Дэниэла добавил. – Другая… я не знал о её существовании, до того, как поднялся на эту крышу. Она дочь Джунвона. А он был моим отцом.

- Ах, ты ж ёбаная Санта-Барбара! – почесал затылок сын прокурора, свернув с магистрали по указателю на аэропорт Инчеон. – То есть, ты не знал, кого убивал?

- Нет, – односложно ответил Химчан и отвернулся к окну.

- Так, может и не надо тебе уезжать? Свалим всё на эту девчонку, я помогу…

- Нет, – повторил Химчан.

- Как скажешь, Мать Тереза, – пробормотал себе тихо-тихо под нос Дэниэл.

- Взаимно, – откликнулся Красная маска, обладавший чутким слухом, о чем забыл, или чего не знал шофер. – Так… что с супругой Алекса Стоуна?

- Ничего, она ни слова не сказала и отрицает, что знала, кто скрывался под красной маской. Её должны были отпустить после того, как операция по захвату закончится, – парень хитро покосился в зеркало заднего вида на моего соседа по сиденью. – А ведь ты с ней дружил тогда… она знает, верно?

- Понятия не имею, – непроницаемо выговорил Химчан.

Мы припарковались на стоянке аэропорта и почти бегом двинулись внутрь. Снег пошёл ещё гуще и мы, скользя по нему, но не поддаваясь его напористым помехам, быстро достигли цели. Внутри было шумно, и ходили прибывающие и убывающие люди. Там и тут виднелась охрана. Мы делали вид, что не обращаем на неё никакого внимания. Подбежав к билетной кассе, мы выяснили, что ближайший рейс летит в Нью-Йорк. У Химчана, больше года прожившего в Японии и совершавшего разные перелёты для выполнения заказов, все документы позволяли лететь, куда угодно. Я дернулась, запоздало поняв, что у меня-то с собой документов и нет…

- Черт… мой паспорт ведь у Ти Сола в сейфе, в клубе… - шлепнула я себя по лбу.

- Ты что, тоже собиралась лететь? – удивился Дэниэл.

- Что значит собиралась? И собираюсь! – Химчан строго посмотрел на меня, покачав головой, пока ему оформляли билет. Для убыстрения процесса пришлось показать удостоверение господина Бана, гласящее о должности и звании. – И нечего мне тут качать головой! Куда ты, туда и я.

- Шилла, но это как бы нельзя так просто сделать. – Я тигрицей посмотрела на Дэниэла, сказавшего это. – Ты же несовершеннолетняя, тебя не выпустят без нотариально заверенного разрешения одного из родителей.

- Но я сирота, вообще-то, – прыснула я.

- Тогда опекуна, органа опеки, опекунского совета. В любом случае, кто-то должен подписать этот документ. – Я сглотнула слюну испуга. Опекун. Матерь Божья, моя мачеха! Она являлась моим официальным опекуном. Эта ведьма, которая меня ненавидит. Которую я ненавижу. И я должна пойти к ней и просить, чтобы она дала мне возможность улететь вместе с любимым человеком? Унижаться, зная, какую она мину скорчит, и как будет оскорблять меня? Я посмотрела на Химчана, ждущего, когда ему дадут билет. Что ж, к мачехе, так к мачехе.

- Сколько оформляется эта бумажка? – насторожилась я.

- Да быстро, за день можно сделать.

- Хим, как мне найти тебя в Нью-Йорке, когда я улажу это затруднение? – обратилась я к нему. Он брал билет.

- Никак, Шилла, – он обернулся, непробиваемо окинув меня холодным взглядом. – Ты не должна следовать за мной.

- Что?! Ты в своем уме? Как это не должна? – Он пошел к терминалу, и мы побрели следом скорым шагом. – Хим, что ты такое говоришь? Я прилечу за тобой, даже если ты улетишь к пингвинам!

- Шилла! – Химчан остановился и, не делая никаких движений, глазами велел мне не спорить с ним. Но мне это было всё равно. Я буду спорить, буду! – Зачем? Что ты там будешь делать?

- Я? Да всё равно, что угодно! Я буду с тобой – остальное не важно!

- Ох уж этот юношеский идеализм, - крутанул он зрачками глаз по белкам и поставил их на место. – Шилла, у тебя тут молодой человек, у тебя тут друзья. Тут твоя жизнь.

- Ты моя жизнь! – крикнула я громковато для зала, так что на нас даже посмотрели проходившие мимо. Я спохватилась и притихла. Слезы подступали к моим глазам. – Что мне тут без тебя? Ты… ты же знаешь…

- Я не люблю тебя, Шилла, – жестоко и беспощадно изрек он. Дэниэл шумно выдохнул, поставив руки в бока и отведя лицо в сторону от нас. Я открыла рот, но рыдания начали хлюпать против моей воли. Зачем он так?

- Я знаю, знаю, что не любишь… но у меня есть шанс, я же знаю, - проклятые слезы, они всё-таки потекли! Нет, нет, как вы смеете? Предательницы-слезинки! И нужно им было именно сейчас показать мою слабость, когда я хочу быть сильной? А я сильная, а не жалкая. Жалкую Хим не полюбит. – Я же больше не буду проституткой, и в школу вернусь… точно, я же могу пойти в школу в Нью-Йорке! Я буду учиться, Хим…

- Шилла, прекрати плакать, прошу тебя, – его челюсть побелела от напряжения, он отвел глаза, чтобы не смотреть на меня. По-моему, ему больно стало. Не неприятно, а именно больно.

- Я не плачу! – с громким всхлипом попыталась отрицать я.

- Шилла, если ты не перестанешь плакать, я никуда не улечу, меня посадят и грохнут, – попытался он своеобразно меня успокоить или даже пошутить. Я спешно вытерла слезы с щек, но на них появлялись новые. – Я… я не хочу быть причиной твоих слез, я не могу видеть твои слезы…

- Это не из-за тебя! – солгала я, затряся головой. Химчан нервно потопал одной ногой и, не выдержав, резко вышел вперед и дернул меня на себя, уткнув лицом в своё плечо. – Правда, не из-за тебя… лети, ты спасись, главное!

- Шилла, тебе со мной никогда не будет хорошо. Я плохой, я жестокий, я отвратительный. Я так или иначе буду делать тебе больно, даже неосознанно, я ничего не могу дать тебе и обещать, я преступник, беглец. Забудь меня, пожалуйста, забудь и всё! – он говорил это, а сам гладил меня по голове, прижимая всё сильнее.

- Никогда! Не забуду! Я прилечу следом, найду тебя! Я буду ждать, когда ты меня полюбишь. А ты полюбишь, слово Шиллы! – я вцепилась в него мертвой хваткой, понимая, что надо отпустить его, но тело будто свело предсмертной судорогой. Оно очерствело, не желая отходить от Химчана. Он поднял лицо и обратился к Дэниэлу.

- Пожалуйста, позаботься о ней и Херин. Я… - он протянул руку и Дэниэл с готовностью пожал её. – Я желаю тебе счастья с сестрой, – тот не успел улыбнуться, как Химчан ровным тоном без перепадов добавил, – но если ты, скотина, её обидишь хоть раз, мне терять нечего. Я тебя за яйца прибью на том же месте, где поймаю.

- Спасибо, – мягко, без обид усмехнулся тот, – ты хороший парень.

- Строить из себя саму добродетель – это тоже одно из обязательных условий образа злодея, – Химчан прищурил глаза, оценивая визави, и тот, кажется, тоже казался ему отличным индивидом.

- Это же из книги Ким Сынока? – определил Дэниэл.

- Именно, - Химчан, наконец, попытался отвести меня от себя. Это у него не вышло, несмотря на то, что он потянул очень сильно. - Шилла, мне пора! – Я закивала, но пальцы не разнимались. – Шилла!

- Обещай, что дашь себя найти, что дашь какой-то знак, что не исчезнешь… Хим, обещай! – Он дернул меня ещё раз, но я приникла к его груди с прежней настойчивостью.

- Шилла… я сказал тебе, что не могу тебе ничего обещать. И не буду. Дэн, забери её! – Теперь меня не только отпихивали, но и отдирали с другой стороны. Нехотя размыкая пальцы, я едва не порвала куртку Химчану. Ногти впились в неё и желали врасти в эту плоть, стать неразделимым целым.

- Хим… - Дэниэл резко дернул меня и я окончательно потеряла соприкосновение с Красной маской. – Хим!

Всё ещё недвижимый, он слегка пошатнулся от рывка. Наши глаза встретились, уже на расстоянии. Меня держал Дэниэл, чтобы я не сорвалась и вновь не бросилась вперед. Наши взгляды остановились друг на друге, замедлив всё вокруг. Я всегда смеялась над этим эффектом в фильмах, когда всё словно замирало вокруг главных героев, но сейчас я ощутила именно это. Всё вокруг никуда не спешило, ползло, и только наши жизни летели, неслись, не могли затормозить и помиловать нас. Меня, моё сердце. Время уже построило эшафот для него.

- Шилла… - с придыханием, как будто пересохшим горлом, произнес он, всматриваясь в мои плачущие, мокрые немигающие глаза, боящиеся закрыться хоть на миг, чтобы не потерять его. Химчан внезапно улыбнулся, так спокойно, так радостно, так тепло, что и слезы иссякли ненадолго. – Шилла, спасибо. Я, наконец-то, кто-то…

Он развернулся и, не оборачиваясь, зашагал туда, где его ждал самолет. Туда, где его ждало новое будущее и спасение. Туда, куда ему необходимо было идти. Без меня. Мои колени подогнулись, потому что ноги потеряли всякие силы. Дэниэл поддерживал меня, поэтому успел поймать, прижав спиной к своей груди.

- Нет!.. – охрипшим голосом прорычала я, смотря на исчезающую спину Химчана. Я не могла кричать, ведь если он услышит – он может остаться и погибнуть. Но и молчать я не могла. Надорвано и бессвязно, я шептала одно. – Нет, нет… я хочу быть с тобой, не бросай меня… не бросай меня…

- Тише, тише, вы встретитесь, Шилла, встретитесь, – шептал Дэниэл, успокаивая меня и держа, пока силуэт Химчана не испарился. Я вырвалась, показывая, что смысла держать меня больше нет. Он разнял руки, и я шлепнулась на пол. Озираясь вокруг, я соображала, что делать дальше. Я будто потеряла нить, по которой выбиралась из лабиринта. Где я, кто я? Похоже было, что Химчан увозил с собой и себя, и меня, но почему же я была здесь? Что за часть меня пропала? Я поднялась и, подорвавшись, подбежала к огромному окну, в которое видно было, как идут на взлет самолеты. Я приникла к нему так тесно, что меня стал промораживать его холод. Какие-то самолеты шли на посадку, но меня они не волновали. Я не могла оторвать глаз от тех, что ещё стояли на земле. Не знаю, сколько времени я так стояла, пока не увидела, как один из них набрал скорость и стал подниматься, выше, выше… Интуитивно я чувствовала, что это он, что Химчан в нём, что он улетает, покидая меня…

Я никогда не летала на самолетах, я не знаю, что испытываешь, когда сидишь в нем. Я никогда не интересовалась ими и меня не привлекала сама возможность полета. Я мыслила приземлённее, да и лететь мне было некуда и незачем. Но сейчас я словно поднималась с этим самолетом. Душа отрывалась от земли, она хваталась на крылья, за шасси. Я поймала себя на том, что скребу ногтями стекло, глотая слезы. Там, вверху, он там. Всё дальше. В этом бескрайнем небе. И этот небосвод вдруг стал таким ярким, таким красивым и насыщенным. Он весь наполнился смыслом, потому что в нем был самолет с ним. Счастливой дороги, удачной дороги, удачного полета, Хим… А я… в эту минуту, в этом месте я впервые почувствовала, что на самом деле осиротела.

- Шилла… - ощутив руку на плече, я повернулась к Дэниэлу. Самолет уже давно растаял за горизонтом. – Поехали, у нас ещё много дел.