Страница 44 из 45
Глава пятая, в которой Рин получает приказ и признание
– А твой дядя большой оригинал, – заметила Рин, поднимаясь по крутой винтовой лестнице.
– Да, – тяжело вздохнул Анхельм, – он отстроил себе эту башню, чтобы ему никто не мешал работать. Ума не приложу, как ему пришло в голову разместить кабинет вверху, а спальню и гостиную внизу, – сплошное неудобство! Ну, вот мы и пришли. Дядя!
Рин увидела в потолке открытый люк и поручни, подтянулась и села, свесив ноги. В проеме показалась белобрысая голова Анхельма, и она протянула ему руку, чтобы помочь. Он жестом попросил ее отойти и подтянулся точно так же, как она.
Рин огляделась. Внешняя стена той комнаты, где они находились, была круглой, в ней было одно большое окно, у которого стоял громадный письменный стол, заваленный бумагами, перьями, книгами и различными непонятными штуками. Рядом с ним на круглом ломберном столике темного дерева лежала треугольная доска, расчерченная маленькими треугольниками, а на ней стояли фигурки из дерева. Всю комнату пересекала стена, очевидно отделяя лабораторию от кабинета. Откуда-то доносился тихий мужской голос: «По зиме вернусь в отчий дом,
Сяду за простой скудный стол.
Матушка нальет мне чайку…»
– Вот это его кабинет, – объявил герцог и позвал: – Дядя! Дядя, ты здесь?
Откуда-то послышался звук разбитого стекла, а потом яростное чихание.
– Анхи! Ты испортил мне опыт!
– Прости, дядя.
Из лаборатории вышел высокий мужчина в темном костюме и рабочем халате. На вид ему было около шестидесяти лет, и он был все еще моложаво красив. Правда, первое впечатление было несколько подпорчено видимыми результатами неудавшегося химического эксперимента. Густые темные волосы, довольно длинные и волнистые, были всклокочены и покрыты непонятной зеленой слизью. Дядя был хмур и рассержен: темные густые брови сбежались к переносице, отчего на лбу появились морщинки, ноздри его крупного носа правильной формы недовольно раздувались, твердые тонкие губы искривились в недовольной усмешке. Его простая мужская красота была совершенно не похожа на утонченную, почти женственную красоту племянника. Единственным, что выдавало в нем родство с Анхельмом, были глаза. Такие же ярко-голубые, словно топазы.
– Анхи! Сколько раз я говорил тебе дергать за веревку, когда поднимаешься? – проворчал он.
– Не называй меня так, пожалуйста, – попросил Анхельм. – Я дернул. Веревка свалилась на меня.
Дядя на секунду задумался и топнул ногой.
– Проклятые грызуны! Опять отгрызли.
– Дядя, позволь представить тебе мою гостью, которую мы с тобой так долго ждали. Рин Кисеки, – улыбнулся он и с гордостью взглянул на девушку.
Дядя поспешно пригладил вздыбленные волосы и шагнул к ней с приветственно протянутой рукой.
– Ох, прошу прощения, леди! Я подумал, у меня начались галлюцинации.
Он затряс ее руку, приветливо улыбаясь.
– Рин, позволь представить, – продолжал Анхельм, – его превосходительство тайный советник императора, высокий канцлер Соринтии, герцог Танварри и по совместительству мой обожаемый дядюшка Орвальд Бернан Танварри Ример.
Рин пробрал озноб. Вот и встретились наконец. Хотя Рин много лет работала под руководством этого человека, она никогда его не видела. Ни разу тайный советник не снисходил до общения с агентами, все приказы передавались через руки нижестоящих начальников департамента.
– Да к чему же все эти регалии? – недовольно проворчал он. – Меня зовут Орвальд, и я дядя этого бестолкового юнца.
Анхельм с усталой улыбкой вздохнул, что свидетельствовало о том, что к такому обращению он уже привык и перестал с ним бороться.
– Не позорь меня перед дамой, – мягко попросил он. – Мы приехали к тебе, чтобы поговорить.
Орвальд взглянул мельком на племянника и снова залюбовался Рин, чья рука уже начала побаливать от крепкого пожатия.
– Письмо? Наконец-то. Ах, дорогая Рин! Я счастлив познакомиться с вами лично! За все эти годы вы почти не изменились.
Рин коротко улыбнулась ему и кивнула.
– Да, отличительная особенность аиргов. Мы медленно меняемся.
– Я прекрасно помню, как вы поступали к нам на службу в департамент. Уже тогда я знал, что о вас будут слагать легенды. И спасибо за Кревилля… Да…
Анхельм непонимающе нахмурился, и Рин поняла, что если сейчас словоохотливый дядюшка не заткнется, то одной ее тайной станет меньше.
– Я тоже счастлива с вами познакомиться, ваше превосходительство, и не стоит благодарностей! Это большая честь для меня! Прошу простить, но я очень спешу и прошу вас как можно скорее ознакомиться с письмом, что я привезла.
Орвальд нехотя отпустил руку Рин и пошел к своему столу.