Страница 16 из 45
Глава вторая, в которой Рин выполняет заказ с тяжелыми последствиями
Маленькие наручные часы показывали половину девятого утра. Измотанная долгой ночной гонкой по лесу, основательно продрогшая и голодная Рин была злая и опасная, как стая горнидов.
– Паруджа! Паруджа! – звала она, предвкушая остановку в уютном трактире.
Паруджу называли второй скрипкой в квартете культурных центров Соринтии. Первой скрипкой был Вейнсборо, альтом – утонченный Лилли, а виолончелью – гордый и величественный Кастан. Рин, некогда прожившая в Парудже около двух лет, понятия не имела, где люди умудрялись найти там места культурного отдыха, потому что она таковых так и не отыскала. Впрочем, не то что бы она очень интересовалась культурным отдыхом. Бани, бары и барды были куда интереснее для нее в то время. А с этим – хвала богам! – в Парудже проблем не было. В Парудже все было чудесно, жизнь в этом городе омрачали только землетрясения. Они лишали Рин всякого спокойствия, и она вскоре подала в департамент безопасности прошение о переводе обратно в Кимри.
За всю жизнь Рин меняла место жительства четыре раза. В тридцать три года она сбежала из Иствана в Финесбри. Прожила там полгода и уехала на юг, в Кимри. Там ее талант оценил один серьезный человек из департамента безопасности Соринтии и отправил учиться в Кимрийскую военную академию. По окончании академии Рин продолжила службу в Сорин-Касто, в особом отделе в должности простого агента. После серии удачно закрытых дел ее несколько раз повышали, а потом перевели в Паруджское отделение, где через недолгое время руководство в лице Армана Валиенте и других начальников снова представило ее к повышению. Рин Кисеки стала первым в мире аиргом и женщиной, дослужившейся до звания капитана и должности заместителя главы особого отдела. Ее ждала небывалая карьера: Рин прочили звание генерала, все были уверены, что уж она-то добьется и сможет, как гласил девиз особого отдела, «невозможное сделать возможным»… Но жизнь рассудила иначе. В одночасье Рин рухнула с геройского пьедестала, и то, что казалось ей и всем остальным столь близким, стало недостижимо, как вершина Сан-Клефф[1]. Арман был уверен, что Рин помешала кому-то из верхов. Зара, с присущим ей фатализмом, списывала все на трагическое стечение обстоятельств. Сама Рин не желала думать, была ли то судьба или козни тайных врагов, она думала только о мести за свою загубленную жизнь. А случившееся затем в Истване лишь добавило уверенности в собственной правоте.
– Баня и бар с бардами, – бормотала Рин свое любимое заклинание, рисуя в голове упоительные картины тарелок с горячей едой и ванны с горячей водой, которые она сможет получить в Парудже. Основной задачей было попасть в город незаметно для патруля: Паруджа была богата, и гвардейцы охраняли все пять подъездных дорог. Для этого Рин и направлялась в Берро, откуда рассчитывала добраться до центра Паруджи по тоннелям заброшенных колодцев, а потом так же выйти за пределы города дальше, к Эрисдрей. Поселок Берро был, по сути, большим рынком и единственным местом, где горожане могли купить все от картошки до строительных материалов. В самой Парудже по какому-то древнему герцогскому указу не было построено ни одного торгового дома, а повозкам запрещалось въезжать в центр города.
Но вот, где-то вдалеке уже проступили очертания большого города, а Берро все еще не было видно.
– Ну где же ты? – вопросила Рин. Остановилась, достала и развернула карту. Почесала в затылке, прикинула, где примерно находится и выругалась: подходить к Берро нужно было совсем с другой стороны.
– Плюс полчаса дороги, – резюмировала она. – А потом ползти по колодцам. Опять эти засранные колодцы! Я узнаю, какой козел составляет мои маршруты, и заставлю его самого ползать по подземельям по задницу в грязи!
От холода Рин зевнула так широко, что челюсть заломило, и с силой потерла глаза ледяными варежками. Когда резь прошла и исчезли мушки, она разглядела впереди первые дома деревни Берро.
– Когда мне уже сделают документы?.. Нет, все-таки пора брать Рошейла за его тощую задницу, – рассуждала она вслух сама с собой. – Вот ведь обещал сделать документы, уже год «завтраками» кормит, а действий никаких! И ведь сам знает, что система организации работы агентов просто отвратительная. А оплата? Вообще больной вопрос! Нет, я все понимаю, сложно, но можно же как-то пошевелить мозгами и придумать…
Так, размышляя вслух о нелегком труде агентов и финансово-организационных проблемах, она пришла к первым домикам на отшибе от Берро. Еще отсюда Рин услышала шум толпы, выкрики торговцев и подумала, что в такой толкучке для нее не составит труда затеряться. Для начала требовалось найти лавочку давнего знакомого, торговца пряностями Мирима Хиггса, который знал о ее прибытии и имел ту самую карту колодцев. Лавочка Хиггса, как говорил Рошейл, стояла в третьем ряду от центральной площади деревни, где располагались продовольственные ряды. Рин поднялась на деревянное крыльцо, постучала в дверь шесть раз и вошла. Звякнул дверной колокольчик, и к ней вышел белобрысый мальчик лет десяти.
– Здрасьте! Вы к папе?
– Да.
– Он ушел. Хотите, я продам, что вы ищете? Ну, чтобы вы не ждали, пока он вернется.
– Я не за товарами. У меня личное дело.
– А-а… – мальчик смущенно помялся, а потом предложил: – Может, я сбегаю за ним? Хотите?