Страница 105 из 117
Беллона надела самое строгое платье в знак смирения, с воротником под самый подбородок, длинными рукавами, скрывающими пальцы до середин и подолом, узким и не удобным, ещё на несколько сантиметров стелящимся по полу. К счастью, погода была очень прохладной, а в нём было тепло и уютно, но не только для этого девушка оделась, словно послушница, готовящаяся на постриг. Под юбкой прятались брюки из тонкой кожи, которые принцесса так давно уже не носила, потому что долгое время не занималась верховой ездой. На ногах красовались блестящие ботфорты, заканчивающиеся почти на ладонь выше колена. Сверху под платьем, вместо обычной сорочки, была блуза, очень светлого цвета майской зелени. Ни о каких собранных вещах не могло быть и речи, поэтому Беллона подвязала к поясу, который находился под юбкой по бёдрам, кошелёк со всеми имеющимися у неё наличными деньгами. Их было достаточно, чтобы безбедно жить какое-то время, пока они не устроятся с Дереком где-нибудь далеко отсюда. Золотые монеты звонко лязгнули под тканью, поэтому девушка затянула кошелёк ещё туже, чтобы королева ничего не заметила. За дверью раздались шаги и через несколько секунд она отворилась. Горничная шагнула вперёд.
- Ваше высочество, за вами пришли её величество. – Служанка испарилась, оставив мать и дочь наедине.
- Здравствуй, Беллона, – королева подозрительно и немного отчуждённо смотрела на принцессу, присевшую в самом элегантном реверансе, который только женщина видела с тех пор, как много лет назад смотрела на кошачью грацию своей старшей сестры. С тех пор Веста не так-то часто посещала светские рауты и прочие забавы высшего общества. После нехорошей кратковременной молвы на Вермаше, которой не дали разрастись, королева то и дело сравнивала дочь с Минервой. Вот она – поганая кровь! Неужели она прорастёт в этом нежном на вид и ещё не распустившемся бутоне? Ну, за что именно её потомство унаследовало все пороки своей умершей роковой тётки? Но, может быть, это всего лишь заблуждение? Как бы хотелось развеять все сомнения! Как бы хотелось больше никогда не вспоминать проклятую Минерву!
- Я хотела позвать с собой маркизу Коломбину Мевори…- Принцесса отчаянно вздрогнула, что, по счастью, осталось незамеченным Вестой. – Но потом решила, что нам лучше поговорить с глазу на глаз. Ты согласна?
- Да, мама. Так будет лучше.
- Очень надеюсь, что ты не притворяешься послушной, а таковой и являешься. Хотя в последние месяцы тебе удавалось водить за нос всех…
Беллона пыталась внешне не реагировать на уколы матери. Они больно жгли ей душу оттого, что она и сейчас, стоя с прямым честным взглядом, держит камень за пазухой и хочет воспользоваться доверчивостью и некоторой, сохранённой с юности, наивностью женщины. Слёзы едва не коснулись глаз принцессы, но она лишь легко тряхнула головой.
- Я ведь догадывалась, Белл, я видела, как ты и этот рыцарь смотрите друг на друга… Если бы я знала, что ты посмеешь последовать зову своего сердца, а не разума! Скажи мне, что я ошибаюсь! Прошу тебя, опровергни обвинения отца!
Веста, несмотря на то, что уже четверть века жила на Феире, так и не стала настоящей феиркой, поэтому не относилась к графу, как к ничтожному олтернцу, а ставила всю вину на Беллону. Она гордилась своим происхождением от Альбины Великой, своим воспитанием, своим чувством достоинства и так мечтала, что её дочь будет похожа на неё, но этого не вышло. Беллона не могла больше слушать претензий матери. Ей было ужасно больно оттого, что она не могла, не посмела бы рассказать всё, как было на самом деле, и никогда не призналась бы, что сейчас вертелось в её голове. Если будет на то воля Божья, и всё удастся, то ей никогда больше не придётся смотреть в глаза матери и сгорать от стыда. Возможно, сегодня она видит её последний раз. А отца и брата она на прощание, то ли к радости, то ли к горю, так и не увидит.
- Мама, прошу тебя, давай поговорим после того, как помолимся в часовне. Мне нужно собраться с силами и очистить свой дух от скверных мыслей, чтобы всё правильно объяснить тебе.
Королева молча кивнула. Она не поняла сложностей души дочери, и вместо того, чтобы попытаться понять, решила, что просто постарается направить её на путь истинный. Но раз та хочет для начала помолиться, пусть так и будет. Девушка и женщина вышли из комнаты, и пошли к калитке в северной стене, проходя галереи, коридоры и залы, прежде чем выйти из дворца и оказаться на воздухе.
- Почему ты сегодня забрала волосы в хвост? Ты ведь так любишь ходить с распущенными волосами…
- Я не хочу даже выглядеть легкомысленно, – солгала Беллона, скрывая настоящую причину. Каково будет пробираться сквозь заросли болота с распущенными волосами? Это будет не только неудобно, но очень скоро станет и выглядеть отвратительно.
Мать и дочь уже подходили к кладбищенской калитке, у которой сидел хмурый Валло, когда на донжоне пробило три часа дня. «Час, остался ровно час» - пронеслось в голове у Беллоны. Леди быстро прошли мимо склепов с громкими именами, выбитыми на каменных дверях, запертых навеки. Принцессе показалось, что из каждой гробницы доносится какое-то шептание, то предостерегающее, то приободряющее. До чего же расшатались нервы! Прошагав по выложенной тропке до часовни, они оказались в её полутёмной пустоте, пахнущей воском и осенними цветами, которыми были убраны алтарь и стены. Сразу дойдя до самого конца, Веста опустилась на колени и моментально с головой ушла в молитву. «Обычно она просто садилась на первую к алтарю лавку. Что за причуда? Видимо, просит Бога, чтобы он вразумил меня. Если маме больше сегодня нечем заняться, то мне ещё предстоит сутки пробираться через марь и непроходимые топи, а если у меня окаменеют колени, то я не знаю, что буду делать. Но, кажется, выхода нет». Принцесса примостилась рядом с королевой. Стоило закрыть глаза и сложить ладони у груди, как сердце бешено забилось. Девушка поняла, что когда ей придётся сменить позу, это уже будет поза скрывающейся непослушной дочери, которой нужно будет незаметно выбраться из часовни, покинуть её и осуществить свой план.