Город дождей

Предательство – это удар ножом в спину. Этого нельзя избежать, если ты доверяешь людям, иначе жить нельзя. Это падение в пропасть, до самой земли ты надеешься, что тебе поймают.

-Мы отследили ее…

Но хуже всего – упасть, боль многократно увеличивается от разочарования. Тебя не спасли, но ты вновь встаешь, становясь еще сильнее.

-…она в двух часах езды от нас…

Мы потратили чуть больше часа на помощь в тушении, дачу показаний и прочую ерунду, бессчетное количество минут поиски их местонахождения, в моих мыслях мелькали образы пыток и мучений, которые с каждым разом становились все ужаснее.

-Поблагодари за меня Максима…

Тело совершало автоматические бессмысленные движения, я мог лишь кивать и следовать за толпой, окружавшей меня. Зверь теснил разум, прорывал себе путь наружу, вызывая покалывания во всем теле, его тиски сжимали мое горло, виски пронзила тупая боль, сердце гудело от адреналина.

Повторял себе: «Жди, еще рано, жди подходящего момента».

… «подходящего момента» …что за бред. Никогда не настанет более подходящего момента, чем «сейчас». Я всю свою жизнь ждал. Ее ответа, чувств, решимости. Своей смелости, уверенности, сил. Ожидая одного, я потерял все, я мог потерять ее. Она отдалась мне, поверила в меня, а мне не хватило сил защитить ее.

… в любви нет слова «поздно» …как бы нам не хотелось верить в обратное. Нельзя отказаться от любви, она либо есть, либо ее никогда не было. Я не собираюсь отступать. Неважно чего мне это будет стоить, я буду бороться за нас, за нашу любовь.

Я и не заметил, как городские улицы сменились чащей густого леса. Рукоять пистолета стерла мне внутреннюю часть ладони, его металл успокаивал, напоминая о Норе, ее стойкости. «Если кто и способен пережить такое, так это она. Лишь бы она была жива.»

Моя стая и несколько друзей Норы скрывались за деревьями в нескольких сотнях метрах от забора, за которым скрывался старый бункер, где сейчас держали «государственных преступников». От подобного описания кровь вскипала в жилах. Очередное предательство собственной страны, ради которой она жертвовала жизнью и проливала кровь. Засадившие ее туда, как и предательница из моего окружения дорого поплатятся за каждое мгновение, что она провела за этими стенами.

-Снаружи не должно быть много охраны, чтобы не привлекать внимания, но внутри их могут быть десятки, - Дилан осматривал территорию через бинокль и пытался найти лучший способ для проникновения внутрь, - На нашей стороне элемент неожиданности, но…

Раздавшаяся сирена заставила нас всех насторожится. Если нас заметили придется пробиваться внутрь с боем. Среди нас были многие из стаи, все, кто решился пойти добровольно. Кто-то из них пошел в память о Руби, кому-то хотелось отомстить за похищенных детей, но все они желали одного и того же, чтобы эта война закончилась. Здесь и сейчас.

Двор перед бункером оставался пустым, сирена не стихала, и мы поняли, что она сработала не из-за нас. Я подал сигнал, и мы двинулись к входу.

Чувствуя в воздухе запах крови, я ели сдерживал зверя, над которым никогда раньше не терял контроля. Рука легла на мое плечо, повернувшись увидел лучшего друга.

-Мы должны отомстить за все, Натан, но важнее найти ее, - в его глазах не было ни удивления, ни тени сомнения, он просто кивнул мне. После этого я сделал то, чего с нетерпением ждал – выпустил зверя на свободу.

***

Бой был закончен так и не начавшись. Враги бежали к нам навстречу без оружия, спасаясь от внутренней угрозы, причины сирены. Я брел в глубь бункера следуя за тонкой нитью ее запаха, волки за моей спиной уничтожали всех, кто попадался им на глаза, но мне нужно было не это. «Я должен найти ее».

Раздавшиеся выстрели направили меня к одной из камер для заключенных. Двери были широко распахнуты, проход усыпан телами погибших, оружием и различными медицинскими материалами. Белая комната была покрыта алыми линиями и брызгами крови. Освещение было повреждено выстрелами, в дальнем темном углу слышался шепот: «Не подходите. Не трогайте меня».

Убедившись, что в комнате лишь одни, я отпустил зверя, вернув себе первоначальный облик. Подойдя ближе, я разглядел ее скрючившееся на полу тело. Она дрожала, но не из-за холода, взгляд был устремлен на руки, покрытые кровью врагов. «Она убила всю охрану, спасла себя сама».

-Нора, - прошептал я, не скрывая облегчения.

Попытавшись сделать шаг, я лишь испугал ее. Она попыталась зажаться в глубь угла, на ее лице читался ужас. Я остановился, ее взгляд смотрел сквозь меня, она не узнавал меня. Сердце дрогнуло от такой мысли. Она продолжала шептать себе под нос: «Не трогайте, не трогайте меня».

-Нора, - чуть громче позвал я.

Она взглянула на меня серебренными глазами, повергнув в шок. Приглядевшись я заметил пробившиеся клыки верхней челюсти, что впивались в ее губу. Я не мог оторвать от нее глаз. «Что они с тобой сделали?» Моя рука взметнулась вверх и остановилась в полуметре от нее. – Это я, Шон. Возьми меня за руку, станет легче, я помогу.

Ее рука потянулась навстречу, вновь отпрянув в сантиметре от моих пальцев. Я боялся дышать, зная, что любое движение может ее спугнуть. Через несколько мгновений она вложила свою руку в мою, и я накрыл ее своими объятьями, прижимая к себе. Дрожь исчезла, я почувствовал, что она прижимается ко мне сильнее и, наконец, вздохнул спокойно.

-Господи, спасибо, она жива, - шептал я, целуя ее макушку.

-Шон…Шон! – тихое шептание переросло в громкий возглас из коридора.

За хрупким личиком и тонким голоском скрывалась змея, которую давно пора освежевать. Нежно уложив Нору на пол, слегка покачивая, стараясь не беспокоить, я направился прямо к дверям, выдав всю свою злость и бушующую ярость.

-…они схватили нас, когда мы спасались от пожара…- ее глаза покраснели от слез, нижняя губа дрожала от страха. Меня это радовало, она должна была боятся. Меня.

Схватив ее за горло, я прижал ее к ближайшей стене, создав огромную щель в стене рядом с ее головой, - Я могу усомнится в себе, в том, что земля круглая, но в Норе…никогда, - я прижался губами к ее уху и прошипел, - Ты не заслуживала даже дышать с ней одним воздухом, потому что ты – ничто. Тебе напомнить почему ты все еще живешь, дышишь? Только по моей милости. И как ты мне отплатила за такую жизнь? – Предательством?