Город дождей

-Ты врешь, - покачала головой, - Наше правительство никогда бы не разрешило подобных исследований.

-А почему нет? – вмешался профессор, - Созданные мной существа находятся под полным контролем, им не нужно убивать людей для пищи, они – враги и вампиров, и оборотней, но сильнее, чем они вместе взятые. Когда не останется ни тех, ни других, мы просто уничтожим новый вид нажатием кнопки, люди будут спасены, а я отправлюсь на покой.

-Вы считаете опыты на людях спасением? Тогда у нас разные взгляды на это слово. Вы в любом случае лишаете сотни людей жизни.

-Сотни, в обмен на сотни тысяч. Это не идет ни в какое сравнение.

-Любая жизнь драгоценна. Победу, достигнутую такой жертвой, нельзя считать победой, -я срывалась на крик, твердо веря в собственные убеждения. Лицо Триш было безмятежным, она достигла своей цели и теперь лишь пожимала плоды, ей не было нужды мне лгать и это беспокоило больше всего.

-Это не соревнование, где кто-то выигрывает или проигрывает. Ты либо выживаешь, либо умираешь, на кону стоит слишком много, чтобы руководствоваться моралью.

-Тогда зачем вообще нужна мораль? На кону всегда будет стоять что-то важное, а сделанный выбор определяет: человек ты, или зверь, - Триш фыркнула, и я вернулась к нашей перепалке, - А зачем тебе это нужно? Убийство всех оборотней означает и твою смерть.

-Преимущество сотрудничества с победителем – ты выигрываешь вместе с ним. Я подписала какую-то там бумажку, в которой говорится, что нам с Шоном обеспечат спокойную обеспеченную жизни, при условии, что ни у кого из нас не будет детей. Было легко согласится, я все равно не хочу себе спиногрыза.

«Хочу обломать тебя, у Шона совсем другие планы», - вспомнилось мне, - «В сочинении о будущей семье он написал, что хочет пятеро детей и минимум десять внуков».

-Несколько лет мне приходилось вылавливать этих исчадий ада, чтобы Уорд мог воплотить свои идеи в жизнь, - ее лицо исказилось в отвращении, - У детей не только слабый организм, но и слабая ДНК. Приходилось искать взрослых людей, чтобы делать их на половину оборотнями, на половину вампирами. К счастью, теперь я могу от них избавиться, вернув их родителям, - ее слава были полны радости и облегчения, будто созданный план казался ей вершиной гениальности.

-Почему же теперь они вам не понадобятся?

-Ты, как оборотень лишь на четверть от рождения, сможешь обладать способностью обращать людей в себе подобных.

-Откуда такая уверенность?

-Дэниел Уолтер, - она пожала плечами, увидев ужас и удивление у меня на лице, - Он стал одним из первых, на ком ставили этот опыт. Поэтому он сбежал из Европы, там охоту на полукровок начали очень давно. Встретив твою мать, он совершил ужасную ошибку, влюбился. Его поймали и вернули на свое место, к сожалению, мы поняли, что недостаточно быть полукровкой. Мы искали кого-то подходящего, пока я не услышала в доме Слоунов твою историю. Все сошлось как нельзя лучше, - ее лицо сияло от «голливудской улыбки», -Профессор, она пришла в себя, - шприц оказался у нее в руке, - вводите сыворотку. Чем раньше начнем, тем раньше закончим.

На фоне белоснежной комнаты шприц с желтой жидкостью казался еще кошмарнее, пальцы предательски дрожали, кровь будто отступала к сердцу, заполняя его до предела, заставляя работать на пределе. Еще одна попытка увильнуть опасного раствора, не обвенчавшаяся успехом и оставалось лишь одно – молится.

Вера в Бога никогда не придавала мне сил, она либо есть, либо нет, полагаясь лишь на веру многого не добьешься, не выйдешь из тупика, не сдвинешься с места. Так мне казалось раньше. На самом деле, Бог «существует» лишь благодаря людям, как символ веры, ее олицетворение. Мы создали его, нуждаясь в постоянном напоминании, что следует верить в себя, прощать людей, любить, творить, жить…Что нас ждет в конце спасение. В какой-то степени, обращаясь к Богу, мы говорим с внутренним «я».

И я не ждала спасения, это было бы слишком. Моя молитва была криком в пустоту, последней надеждой на то, что моя сметь не сделает этот мир хуже. Мертвому уже все равно, что будет с его телом, карьерой или наследием. Эта ноша остается на плечах наших близких. Единственное, что умирающий может сделать перед смертью – убедиться, что как можно меньше людей пострадает от этого.

-Должен признаться вам, Нора, - вздохнул профессор, принимая приспособление дрожащими руками, - этот процесс довольно болезненный и нам не известны последствия.

Я рассмеялась, - Ваши слова меня не успокаивают.

Медицина «продвинулась» на столько, что может искалечить даже исходя из хороших побуждений. Иглы пугали меня до дрожи, больше чем нож под горлом, конечно, если они направлены в мою сторону. Маленькие, предназначенные для благородной цели, но лишают жизни чаще пули в двадцать первом веке. Странно, я скорее ждала смерти от второго, нежели от первого варианта.

-Я честен с вами, увы это все, что я могу дать вам в этой ситуации, - он последний раз взглянул на Триш, остановился передо мной, печально смотря мне в глаза. Он всю свою жизнь посвятил служению стране, которая держит его теперь в плену. Между нами чувствовалась эта связь, и от того ему было еще труднее сделать последний шаг. Позади него стоял враг, готовый убить, если он нарушит приказ. С другой же стороны я, к которой он испытывает жалость и сочувствие, но моя жертва дарует ему свободу.

-Профессор, это больше, чем стоило ожидать от любого человека, - и чуть тише, - Один из нас должен выжить сегодня.

Сжав нижнюю губу до крови, я попыталась отвести взгляд от приближающегося человека. Соленая жидкость коснулась горла. Вместе с вздохом по легким разлетелся привкус стали, отвлекающий от покалывания в руке. Цилиндр с сывороткой опустел под давлением поршня. Холодная жидкость растекалась по моим венам, разносясь потоком крови, мышцы объяло ураганом боли, он сметал все внутри меня, разрушая каждую клетку изнутри. Вибрация перебралась на поверхность кожи, руки и ноги болтались в конвульсиях от резкой смены состояния.