Страница 20 из 63
***
Квартира Шона пустовала. Я открыла дверь собственным ключом и медленно зашла в комнату. Здесь почти никогда ничего не менялось с тех самых пор как он приехал в Сиэтл. Он считал, что человек должен привязываться лишь к тому месту, где он собирается растить детей и в конечном счете состариться. Все остальное – лишь череда остановок на пути. Так что сейчас он жил в крохотной однокомнатной квартире, которая, как он выражался, нужна ему лишь для того чтобы хранить вещи, принимать душ и спать.
Но кое-что здесь было по-настоящему личным. В его комнате на одной из полок стояло множество наших детских фотографий, которые он не захотел оставить в Белфэре. Каждая несла частичку важных воспоминаний.
«Я стояла у камина и наблюдала за потрескивающими поленьями. Мерцающие искры будто кружились в быстром танце вокруг очага, время от времени вспыхивая. Завороженная этим танцем, я не могла оторвать взгляда. Но теплу и уюту, что дарило пламя пришел конец, когда входную дверь небрежно распахнули и впустили в дом рождественский мороз.
Обернувшись, я обозленно взглянула на Шона. Несмотря на жутких холод на нем были лишь джинсы, вязанный свитер и шапка с помпоном, который свисал так сильно, что мог коснуться его плеча при наклоне головы. В его защищенных перчатками руках лежал огромный снежок, который он немного подбрасывал вверх, а затем ловил.
Его хитрый взгляд был устремлен ко мне и потому я сразу начала пятиться, пытаясь найти предмет, за которым можно укрыться и пробормотала: - Ты не посмеешь!
-Звучит как приглашение, - растянул он и бросил мне в голову снежок.
Я попыталась уклониться от броска, но не получилось. Снег, соприкоснувшись с телом начал тут же таять, и холодная вода ручейками потекла по моей голове. Когда я вновь взглянула на него, он уже начал выбегать из дома. Смахнув остатки снег с моей головы, я надела ботинки и помчала за ним, так же забыв о куртке.»
Мы еще очень долго боролись друг с другом в снегу. Он – ради забавы, я – ради мести. Наша одежда насквозь промокла, поэтому остаток вечера наши родители пытались нас отогреть, а на совместной фотографии мы стояли в середине с промокшими волосами и розовыми от холода щеками, держась за руки. Семьи последовали нашему примеру и сдружились, а то Рождество мы впервые отпраздновали вместе, и с тех пор это стало традицией.
«-Чем ты думал? – прошептала я, прикладывая к его синяку пакет со льдом. – Он из колледжа и почти на голову выше тебя.
-Он приставал к тебе. И несмотря на его габариты, я все-таки уложил его, - он произнес это с гордостью.
Я вложила пакет ему в руку и встала с металлической скамейки. Он не отрывал от меня взгляда, пока я расхаживала из стороны в сторону по камере.
-Именно поэтому он сейчас в больнице, а мы с тобой в камере.»
В тот день Шон впервые сыграл в футбол в старшей школе, и его команда победила. Но на вечеринке в честь этого ко мне начал приставать студент из местного колледжа. Я оттолкнула его как раз в тот момент, когда подлетел Шон. Вечеринка на этом закончилась. Парень отделался выбитым зубом и парочкой переломов, ну а нас забрали полицейские. Родители Шона внесли залог и так же, как и он, были горды его поступком. Поэтому нас запечатлели за решеткой с ухмылками на лицах.
«-Она должна была быть здесь, - прошептала я, крепко обнимая его.
Он слегка приподнял меня и закружил в воздухе. Свет запущенных в воздух фонарей отдалялся от нас, накрывая тьмой. Музыка от маленькой колонки стихала, сливаясь с тишиной ночного озера. Но мы все еще были там. Вместе.
-Она все еще здесь. С тобой, - он отпрянул и посмотрел мне в глаза. – И гордиться тобой, так же, как и я.»
Я наотрез отказалась идти на свой школьный выпускной. Вовсе не так представляла себе тот день. В мечтах меня должны были проводить из дома родители, которые бы сфотографировали меня с кавалером у входа на память. У меня должен был быть кавалер, который бы станцевал со мной медленный танец. Должно было быть милое бальное платье, которое я бы вспоминала всю свою жизнь. Но этого не было. Я провела весь тот день в кровати, смотря фильмы по телевизору. Пока под вечер ко мне в комнату не зашел Шон. Поверх нежно-кремовой рубашки не было галстука, а верхние пуговицы были небрежно расстегнуты. Пиджак он держал в руке, сложив его в трубочку. А черные классические туфли издалека сливались с его брюками. Он затащил меня на задний двор, где создал некую пародию выпускного. Мы запустили небесные фонари, отпустив все наши печали, которые существовали на тот момент вместе с ними. Он пригласил меня на медленный танец, после которого нас сфотографировали вместе. Шон был в элегантном костюме, а я стояла рядом с ним в смешной пижаме с кроликами.
Мои мысли прервал звук открывающейся двери. Звон ключей смешался с усиливающейся музыкой из его наушников. Пока он наконец не зашел в комнату. Его дыхание было сбитым, а спортивная форма была мокрой от бега, или же от дождя. По его лица скатывались капельки пота, которые он смахнул рукой.
-Нора, - он удивленно посмотрел на меня, снимая свои наушники. – Что ты здесь делаешь? Разве ты не говорила, что у вас с Элин планы?
-Ах, да, - я неловко почесала затылок. - Знаешь, мы пошли в клуб. Она познакомилась с кое-кем, и я решила поехать домой пораньше. Но твой дом был по пути, и я решила заглянуть. Мне кажется…нам нужно поговорить.
-Дай мне пять минут, я схожу в душ.
-Да, давай, а я пока сделаю нам чай.
Пройдя на кухню я дрожащими руками наполнила чайник водой и поставила кипятиться. Придя туда, я понятия не имела что сказать ему. Каким образом стоило начать? Намекнуть? О боже, я нервничала, словно была на экзамене. Как можно разговаривать с ним о таком? Это казалось высшей формой странности.
«Спокойно, Нора. Просто продолжай дышать.» - мысленно повторяла я себе.