Страница 68 из 188
- Тш… - зачем-то шикнул Чара, касаясь моей руки, будто, я такой идиот и стану орать, перед носом гигантской твари.
Мавис показала нам рукой, чтобы мы подошли к ней. Не сводя взглядов с туши, мы обогнули её, и подошли к женщине.
- Мавис, - самым тихим своим шёпотом обратился я к женщине, - где же Мира и почему дракон здесь?
- Потому что… - в полный голос сказал Чара, направляясь к туше.
- Чара! – шиплю. – Ты из ума выжил? Не надо проверять сон дракона на крепость!
- Не волнуйся, - так же бесстрашно говоря, друг подошёл вплотную к туше и сел на корточки, - он не проснётся.
- Можно поинтересоваться, почему ты так решил? – складываю руки на груди.
Нет, ну, что за идиот? Дракон спит, всё более или менее хорошо, так – нет, ему его разбудить надо! Конечно, пусть он нас всех сожжет к чёртовой бабушке!
- Он не проснётся, - друг кладёт ладонь на бок спящего животного, - потому что, он – мёртв.
- Ты серьёзно? – уже тоже не шепчу и иду к Чаре. – Почему ты так решил?
- Потому что он не дышит и… - друг встал и обогнул тварь. – У него дыра в боку.
- Кто же мог убить дракона? – спрашивает Мавис, подходя к нам.
- Тоже самое хотел спросить… - сглатываю и тоже обхожу тварь, смотря на глубокую рану на теле рептилии. – Чара, я очень высокого мнения о Мире, но… Но даже у такой отважной девушки, как она не хватит сил, чтобы убить дракона. Она одна, безоружна и у неё сломана рука…
- Можешь не продолжать, я и сам прекрасно понимаю, что сделать это Мире не под силу.
- Тогда кто это сделал? – спрашиваю, оборачиваясь на Мавис.
- Меня больше интересует вопрос – где Мира? – говорит Чара, так же устремляя взор на женщину.
- С учётом того, что девушки здесь нет, одно небо может знать, где она.
- Но небо нам едва ли ответит. Так?
- Да, небо немногословно…
- И что же теперь? – спрашивает друг. – Как мне найти сестру?
- Никак… - Мавис устремляет взгляд вдаль, после чего отряхивает крепкие ладони. – Если она жива, она сама тебя найдёт.
- Если? – повторили мы с другом одновременно.
- Да. Было бы неправильно обнадёживать вас, утверждая, что она непременно жива.
- Здорово! – всплеснул руками Чара. – И что же теперь?
- Теперь… - женщина вновь устремила взгляд вдаль, словно рассматривая там что-то, ища… - Теперь мы спускаемся и начинаем работу над нашим планом, начинаем собирать армию…
- Сейчас есть вещи важнее ваших амбиций! – взорвался друг. – Моя сестра пропала! И, может быть, ей угрожает смертельная опасность!
- А, может быть, она уже мертва и ей всё равно. – не моргнув глазом, выдала Мавис. – Нам нужно собирать армию, пока ещё есть кого собирать, пока не поздно…
- Поздно? – переспрашиваю. – Едва ли мы можем опоздать в этом деле: война – она всегда будет войной, а вот Мира…
- Элиот, - Мавис резко обернулась, из-за чего я едва не врезался в неё, - уже дважды я видела в небе их чёрный огромных птиц.
- Чёрный птиц… - повторил я, поворачиваясь к Чаре. – Наверное, это были самолёты…
- Я не знаю, что это. В нашем мире такого нет. Но я предположила, что через эти механизмы враги осматривают наши территории. Как только они всё здесь осмотрят и изучат, они придут сюда и разорят наши земли точно так же, как выжгли ваши дома. Тогда у нас уже не будет шанса.
Мы с другом пересмотрелись. У нас во взглядах плескалась общая боль и затаенный страх. Как бы там мы себя не вели, что бы не говорили, мы всего лишь дети. Дети, которые оказались на пороге войны и слишком взрослых решений, и поступков. Дети, на плечи которых свалилась тяжкая ноша, от чьих действий, возможно, зависел исход целого мира. Ситуация требовала серьёзных действий и решений, но… что мы можем? Как мы будем собирать народ в бой, не зная, что такое война? Не зная, как сражаться даже за себя, не то что за других… Как мы могли вести за собой, если даже не могли дать себе отчёт в происходящем? Мы понимаем, что творится что-то жуткое, порою, нам даже становится страшно и боязно, но… Но большую часть времени мы относимся к происходящему как к приключению, как к игре. Чёрт! Мне шестнадцать, как можно требовать от меня серьёзных решений и поступков? Как можно требовать от меня идти на войну и побеждать? А Чара…
Скашиваю глаза на не менее растеряно и растрепанного в своих чувствах друга. А что он? Он добрый, милый, честный… Как он пойдёт в бой? Конечно, я видел, тогда, в камере, что он способен на серьёзные и рискованные поступки, но… Но это была камера, это был один враг, а там будет война. Настоящая война, лица которой мы ни разу не видели воочию, лик которой знаком нам только по человеческим фильмам. Там будут сражения и бои, там будут раненые и даже умершие. Там будут совершенно другие законы, которые написаны не нами, играть по которым нужно ещё научиться. Там будет всё по-другому, враги, подло напавшие на нас нелюди, умеют жить боем, умеют убивать после завтрака, обеда и ужина, но мы не умеем. Никто в нашем мире уже много веков не видел войны, так как же они будут драться за жизнь, ни разу не видя смерти? Точнее, смерть они уже видели и это самое печальное… В свои года мне трудно понять, что значит – смерть, но… Но ведь прямо сейчас кто-то умирает. И кто-то не один, десятки, сотни обитателей нашего мира сейчас испускают дух. Почему я так уверен в этом страшном факте? Да потому что обитатели мира людей и технического прогресса любят убивать тех, кто не может дать им отпор… Они любят убивать тех, с кого можно что-то взять. Они любят убивать тех, чьи земли можно занять. Они любят убивать, просто чтобы что-то доказать. Они просто любят убивать…