Страница 175 из 188
Глава 27
Когда я вновь прихожу в себя, моему взору открывается уже совершенно другая обстановка. Даже одного взгляда мне хватает, чтобы понять, что я нахожусь в больничной палате, лежу на кровати, около которой сидит задремавший Чара.
- Чара? – негромко зову я и тянусь к другу ещё слабой рукой.
- М? – друг открывает милые сонные глаза, непонимающе хлопая ресницами, но быстро понимает происходящее и улыбается мне. – Элиот, ты уже пришёл в себя, я так рад. – искренне говорит он, смотря мне в глаза. – Тебе сделали операцию, всё прошло хорошо. Прогноз отличный. Через две недели можно будет выписываться, только приходить к хирургу, чтобы тот контролировал процесс заживления. Я договорился с мамой, мы с Хвостом пока поживём у неё, точнее, Хвост всё время, а я буду на ночь приходить, потому что, увы, ночевать мне у тебя нельзя – устав больницы. Потом, когда тебя выпишут, мама поможет с документами и покупкой жилья…
- Стоп. – поднимаю руку, останавливая друга. – Зачем нам помощь твоей мамы? Я могу всё это сделать с помощью магии.
- Во-первых, мы не так уж и хорошо знаем законы этого мира, не знаем его порядков толком, а нам предстоит в нём жить. Мы можем что-то напутать, а так, если будет помогать моя мама, мы точно не ошибёмся.
- С каких это пор ты её простил? – ехидно спрашиваю я.
- А я на неё и не злился. – спокойно отвечает друг.
- Да? – театрально удивляюсь я. – А напомнить тебе…
- Элиот! – беззлобно прикрикивает на меня Чара. – Прекрати. – хоть друг и сердиться, но улыбаться не перестаёт.
И мне тоже хочется бесконечно улыбаться, потому что всё позади, потому что все счастливы и живы или…
- Чара, - спохватываюсь я, - а как ты… - никак не могу сформулировать мысль. – Что с твоей раной? Как ты так быстро поправился?
- А за это надо сказать спасибо твоей маме. – улыбается друг, садясь на край моей кровати. – Я уже почти потерял веру в то, что я выкарабкаюсь, уже почти умер, на меня начала накатывать агония, и я уже слабо понимал: где явь, а где игра умирающего сознания. Но потом пришла твоя мать. Элиот, ведь все ведьмы могут лечить?
- Кроме меня… - бурчу я.
- Твоя мать спасла меня, поделившись своей кровью.
- А она, что с ней?
- С ней всё в порядке. – кивает Чара. – Ей занялись эльфы, подоспел твой отец.
- Отец? С ним всё в порядке?
- Да. – смеётся Чара. – Только похудел сильно, но выглядит молодцом.
- Я так рад. – улыбаюсь я. – А Изольда, что с ней?
- С ней тоже всё должно быть хорошо. Она была не в здании правительства, её держали враги в другом доме, они планировали воспитывать её сами, чтобы потом распоряжаться её силой. Ведь она сильна, как и ты? – киваю. – За ней отправились, я уверен, её уже вернули в семью.
- Это так здорово… - улыбаюсь, прикрывая глаза и расслабляясь. – Стоп. – резко открываю глаза, смотрю на Чару. – А твой отец? Где он?
- Пока не известно. – вздыхает Чара. – Я никогда этого уже не узнаю, но я уверен, что с ним всё в порядке.
- А Мира? Что с ней? Я не видел её в толпе на улице… Мне сказали, что многие наши погибли…
- Брось! – машет руками Чара. – Наши все живы, да, многие ранены, но все живы. А Миру ты не видел, потому что она помогала твоему отцу, собственно, поэтому ты и его на улице не видел. Они освобождали заложников, сообщали всем благую новость о победе, занимались ранеными.
- Мой отец всегда был благородным до крайности. – не без гордости говорю я. – Жаль, что я его не увидел, мне многое хотелось бы ему сказать.
- Он всё знает, я уверен.
- А ещё… - хмурюсь. – Ещё мне жаль, что я так и не помог Янье и Маньку, а ведь обещал…
- Не волнуйся, им помогут. – вопросительно смотрю на друга. – Я всё рассказал твоей матери, и она сказала, что непременно передаст это твоему отцу, а он уже займётся тем, чтобы Манька оправдали и расколдовали, а Янью возьмёт под защиту, чтобы её боевые эльфы не покарали за обман, мало ли.
Друг так искренне, так по-детски улыбается, словно какие-то часы назад он не участвовал в войне за мир, словно он не истекал кровью, сражённый мечом предателя, словно ничего этого не было. Но мы оба знали, что всё это было: война, кровь, слёзы, страх и долгожданная победа. Мы знали, что мы смогли победить, мы победили, несмотря на неравность сил, несмотря на юный возраст, несмотря ни на что. Мы победили.
- Чара, - улыбаюсь я, тяня ладонь к другу, - ты осознаёшь, что мы только что выиграли войну за мир? За чистое небо и за вольную жизнь?
- Разве это можно осознать до конца? – искренне удивляется друг, беря мою ладонь и переплетая наши пальцы. – Главное, что всё сбылось: все надежды, все устремления, а плохое забудется быстро… Ужасы и боль очень конечно, а вот счастье – вечно.