Страница 156 из 188
Проходит пара секунд, но ничего не происходит. Совладав со страхом и болью, выглядываю из-за друга и вижу, что от вражеской компании остался только один мужчина. Трое лежат на полу, под ними лужи крови, но стоны говорят о том, что они живы, остальные, видно, струсили и бежали.
Оставшийся мужчина стоит на первых ступенях лестницы, подняв оружие и не сводя взгляда с нас. Даже во мраке можно было разглядеть то, сколько всего отражали серо-стальные глаза мужчины, а больше всего в этой палитре было кроваво-красного ужаса.
Мужчина молчал, не опуская оружия, мой друг так же молчал, держа поднятым свой уже бесполезный автомат. Наконец, мужчина начинает отступать спиной вперёд, не сводя с нас взгляда. Подойдя к раненым товарищам, мужчина медленно нагнулся и поднял пистолет.
- Нет! – кричу я.
В один миг Чара отшвыривает в сторону бесполезное оружие, перекидывает мою руку через плечо и тащит меня вверх по лестнице. За спиной слышится выстрел, пуля отскакивает от стены, высекая искры из камня. Я взвизгиваю и начинаю активнее перебирать ногами, шипя от боли, но идя, двигаясь вперёд. Боль сильна, но желание жить сильнее.
Неопределённым высоким звуком привлекаю Чарино внимание и открываю дверь, впихивая друга в комнату. Щелчок замка и я прижимаюсь к двери, сползая по ней. Эту дверь я узнаю из тысячи. Это дверь кабинета моего отца.
Продолжая прижиматься спиной к двери, поднимаю взгляд, вижу знакомый шкаф, который сейчас был опрокинут, знакомый стол, важные бумаги, разбросанные по полу. Кривлюсь от боли, но делаю шаги в сторону стола, провожу рукой по гладкой поверхности. Взгляд цепляется за подставку, в которой так и осталась стоять любимая ручка отца, за его витиеватую подпись на каком-то документе, за стул с мягким сиденьем и красивыми узорами из птиц.
- Элиот, - говорит Чара, подойдя ко мне, - тебе очень больно?
- Ты про ногу? – спрашиваю, не отрывая взгляда от стола.
- А о чём ещё? Или ты ещё что-то повредил?
- Нет. – выдыхаю и разворачиваюсь к другу лицом. – Только нога, но есть боль более сильная, нежели эта. – указываю на ногу.
- Не волнуйся. – друг поглаживает меня по плечу, успокаивая. – С твоей семьёй всё хорошо, я чувствую. – слабо улыбаюсь в ответ.
Чара прекрасно знает, где мы и прекрасно понимает причину моей внезапной сердечной тоски. Меня поражает лишь то, как ему удаётся сохранять хладнокровие.
- Чара, - присаживаюсь на край стола, вытягивая больную ногу, - у нас теперь нет оружия, только это. – достаю из-за пояса пистолет. – Но в нём всего пять патронов, мы не отобьёмся одним им.
- Не отобьёмся. – согласился Чара, тоже садясь на стол. – Может быть, у нас получится раздобыть оружие, но лучше не попадаться на глаза врагам.
- Как всё у тебя просто. – усмехаюсь я, опуская голову. – Чара, - говорю уже серьёзно, - мне до сих пор не верится, что всё это происходит с нами, что всё это происходит на самом деле. Мне кажется, что это всего лишь кошмарный сон и я вот-вот проснусь в своей постели. И ничего этого не будет: ни войны, ни смертей, ни плененных…
- Мне бы тоже хотелось. – вздохнул друг. – Но это не так.
Горько усмехаюсь и вновь опускаю голову, пряди отросшей чёлки попадают в глаза, не обращаю на это внимания.
- А хочешь. – тон друга слегка подскакивает, наполняясь неуместной радостью. – В самом деле, это всё будет только лишь снов, и развеется с рассветом?
- Как это?
- Элиот, - друг находит мою руку и крепко сжимает в своей ладони, - я обещаю тебе, что, когда солнце зальёт своими первыми лучами наши земли, этот кошмар закончится. Мы будем запыхавшимися, как после кошмарного сновидения, но живыми и счастливыми. Мы будем победителями, мы сможем выстоять. В конце концов, нам нужно пережить всего лишь одну ночь, чтобы увидеть настоящий рассвет.
Поднимаю на друга глаза, он улыбается, ожидая моего ответа. Сжимаю его ладонь, гладя тыльную сторону большим пальцем, улыбаюсь в ответ.
- Ты прав, Чара, мы увидим рассвет, непременно увидим. У нас всё получится.
- Вот именно, - друг соскакивает со стола и встаёт передо мной, берёт за руку, - ты же помнишь: «вместе всегда и во всём»?
- Теперь я наконец-то понял, что имел в виду… - отвечаю, улыбаясь, смута отступает прочь из моей души.
- Обещаешь? – лукаво спрашивает Чара. – Вместе во всём и всегда?
- Обещаю. - киваю, наверное, впервые отвечая на этот вопрос настолько искреннее. – А ты? Обещай и ты.
- Обещаю. – совершенно серьёзно говорит Чара. – Обещаю, что буду с тобой всегда и во всём. Всегда. До конца.
- Теперь можно и мир спасти. – говорю я, улыбаясь и вставая со стола.
- Как нога? – участливо спрашивает друг.
- Жить буду. – многозначительно отвечаю я. – Не факт, что качественно, но буду.
- Не человек, а – ходячий иронизатор и генератор сарказма! – всплёскивает руками друг.