Монстры

-О том, что ты видела – никому. Пусть это будет наша тайна…

Балерина.

Анна убиралась в квартире. Вернее, пыталась убраться, но полный творческий беспорядок, созданный Марком, брал верх, и у Анны получалась еще большая неразбериха. Среди папок на столе Марка лежал и конверт фотоснимков с последнего места преступления пожирателя. Анна взяла их, чтобы убрать в ящик рабочего стола, но интерес взял свое. Сев а диван, Анна достала из толстого конверта фотографии и начала их просматривать.

-Вот как надо устраивать коктейльные вечеринки, - мелькнуло в ее голове. 

Брат.

Вечер протекал как обычно. Мама читала очередную скучную медицинскую статью, отец зазывал поиграть в шахматы. Вильям зевнул. Терри – их огромный водолаз – похоже разделял его точку зрения и уже приготовился спать, закрыв морду лапами. Вильям подошел к нему и почесал за ухом.

-Вилли! – послышался голос матери из соседней комнаты, - Вилли!

Вильям снял руку с головы водолаза и раздраженно посмотрел в сторону комнаты, где сидела его мать. В последнее время он испытывал к своей матери весьма смешанные чувства. И одно из них было весьма близко к ненависти.

Это случилось полгода назад. Он проходил мимо гаража, когда услышал в нем раздраженные голоса родителей.

-Герта, напомни мне еще раз, зачем мы делаем это? – спрашивал его отец.

-Все просто: дети не должны чувствовать себя разными, - спокойно, с плохо скрываемым раздражением, отвечала мать.

Вильям замер на месте. Это была ночь, когда их мать, работающая в городской больнице, должна была ехать на «вылазку» за кровью.

-Да-да, я слышу это уже много лет, - с яростью ответил отец, - Но, Герта, порой мне бывает тошно! Зачем мы поим кровью, ты слышишь – кровью ! – здорового ребенка.

Весь мир Вильяма пошатнулся. Темные круги поплыли перед глазами. Значит – один из них – либо он, либо Джули – не нано-вампир…

Каждая клеточка его тела превратилась в слух: кто?! Но гараж объяла тишина. Потом послышался вздох Герты:

-Я просто боюсь, - сказала она.

-Чего? – спросил Томас.

-Того, что они сделают друг с другом, если узнают, какие они разные.

Электричество в воздухе собралось в шаровую молнию, ударило Вильяма в сердце, растеклось по венам, ударило каждую клеточку мозга, и застыло в его горле комком. Невырвавшимся криком, визгом, воем отчаянья…

-Я понимаю, - словно откуда-то издалека, услышал он слова отца. И потом ужасное: - Ты права, прости…

Прости…А кто попросит прощения у Вильяма? Те, кто, возможно, исковеркал его жизнь?! С самого момента этого подслушанного разговора, Вильям думал, думал, и думал. И всегда, всегда – он не помнил крови, пока не появилась Джули. Он не мог быть, нет – он не монстр. Вильям знал. И теперь он проверит это, ведь у нано-вампиров не растет борода, а его щетина уже чешется. А его мать…Он любил ее, этого было не убить ни чем, но еще, иногда, ему казалось что он ее не-на-ви-дел... И теперь она звала его…

-Да, мам? – появился в дверях ее комнаты Вильям.

Герта нежно улыбнулась сыну.

-Ты не знаешь, где твоя сестра? – мягко спросила она.

И волна ненависти снова накрыла Вильяма: Джули, Джули, Джули – все всегда о ней. Все из-за нее. Крови не было, пока не было Джули.

Адвокат.

Моноган, в сопровождении двух своих лучших юристов, шла по коридору зачуханной провинциальной больницы. Ее сердце колотилось, в глазах появлялись темные пятна – недостаток сна и стресс, словно тень, преследовали ее долгие годы. Обычно, Моноган мало волновала ее внешность, но сейчас, невольно, она задержалась на своем отражении в стеклянных дверях реанимации. С гладкой поверхности на нее смотрела невысокая женщина лет сорока, а может и больше. Кожа ее была тусклой, и производилось впечатление, будто Моноган очень быстро сбросила вес. Короткие черные волосы – взлохмачены, и только губы, накрашенные яркой красной помадой, доказывали, что Моноган все-таки приводила себя хоть как-то в порядок перед этой поездкой.

За дверями реанимации ее встретил главный врач.

-Добрый день, - поприветствовал он, - Меня зовут Рой Тренстон, мне сказали…

Моноган бесцеремонно прервала его – у нее не было времени на светские разговоры.

-Какой у нее диагноз? – спросила она.

-Лучевая болезнь. Опухоль мозга, - мрачно ответил обиженный врач.

Моноган тяжело вздохнула.

-Я хочу ее увидеть.

Врач кивнул. Вместе они прошли к одной из палат, расположенных в самом конце коридора. Внутри находились трое. Больная, и двое испуганных детей – девчушка лет пятнадцати и мальчик семи-восьми лет от роду. У девочки были длинные рыжие волосы, заплетенные в косу, худые тонкие ноги и, Моноган облегченно вздохнула, веснушки. Мальчик носил очки. Значит дети были чистыми. Или, конечно, притворялись такими.

-Пройдемте, - сказал было врач, но Моноган снова прервала его: - Я хочу пойти туда без вас.

Врач сжал зубы, но удалился: все-таки доктор Моноган была народным депутатом.

Моноган вошла в палату.

Мальчик и девочка моментально устремили на нее свои испуганные глаза, и Моноган с горечью заметила, насколько они похожи на глаза их матери.

-Привет, - как можно мягче, постаралась сказать она.

Мальчик кивнул, а его сестра так и продолжала смотреть на Моноган.

-Меня зовут доктор Моноган, но вы можете звать меня…

-Вы здесь, чтобы арестовать маму? – наконец спросила девушка, и за страхом в голосе чувствовалась ярость.