Страница 167 из 168
- Может, останетесь до утра, дорога неблизкая, - подал голос Николай.
- Спасибо, Николай Сергеевич, за предложение, но вынужден отказаться, так как совершенно не располагаю свободным временем.
Внезапный раскат грома заставил Катерину вздрогнуть и прижаться к супругу. Станислав даже не успел выйти за порог, когда первые крупные капли ударились о землю и зашумели в листве. Тотчас в беседку с громким визгом вбежала Анечка и замерла на мгновение, увидев сестру, а затем девочки радостно бросились в объятья друг друга, в то время как их старший брат в промокшей до нитки рубашке остановился на пороге, глядя на них со снисходительной улыбкой.
- Bonjour, monsieur, - поздоровался он с Войницким.
Станислав кивнул в ответ на приветствие. Алёша вытянулся и повзрослел, и ныне его сходство с отцом буквально бросалось в глаза.
- Вот видите, ваше сиятельство, - улыбнулся Елецкий, - Господь все решил за вас. Куда же вы в такую погоду?
Войницкий, улыбнувшись, только развёл руками.
- Что ж, в таком случае я с благодарностью принимаю ваше приглашение.
За окнами вовсю бушевала непогода. Ветер порывами бросался в окна так, что жалобно дребезжали стекла, но в гостиной стариной усадьбы было уютно и тепло. Станиславу немало довелось присутствовать и на парадных приёмах, и на семейных трапезах, но нынче, сидя за столом с семейством Елецких, он думал о том, что ни разу в жизни ни в гостях, ни в своём родном доме ему не было так хорошо, как здесь; разве что когда-то давно в детстве во Фромборке, у дяди Владека и тети Марыси, но и там никогда не звучало столько детского смеха. Оставляя Злату с Катрин, он не сомневался в её любви к дочери, но опасался, каково-то будет девочке со сводными братом и сестрой, и ныне с затаённой радостью наблюдал, как заговорщицки переглядываются Злата и Аня, отпуская замечания в адрес Алёши, а тот добродушно подшучивает над сёстрами в ответ. После ужина Катрин отправилась в детскую пожелать детям покойного сна, а мужчины остались вдвоём. По знаку Николая лакей принес графин с бренди и пару бокалов. Оставив поднос на столе, слуга с поклоном удалился из комнаты. Повисшее молчание действовало на нервы.
- Когда планируете вернуться в столицу? – спросил Войницкий.
- Мой отпуск закончится вместе с началом сезона, - вздохнул Елецкий.
- Слышал, вас прочат в командиры Волынского полка? – поинтересовался Станислав.
- Было такое предложение, - удивлённо вскинул бровь Елецкий, поражаясь осведомлённости графа, - но я отказался.
- Понимаю, - улыбнулся граф. – Вряд ли бы я согласился променять счастье быть рядом с семьёй на тяготы военной службы.
- Вы правы, Станислав Вацлавич, - усмехнулся Николай. – Я подумываю о том, чтобы совсем уйти в отставку. А вы? Слышал, что вам предлагали вернуться на службу при дворе?
Войницкий поморщился.
- Предлагали, но, вероятно, я не создан для дворцовых интриг, - ответил он. – К тому же в отличие от вас, Николай Сергеевич, меня ничто не держит дома, и потому блеску двора предпочитаю службу военную. Вы, князь - баловень судьбы, ведь вам досталась лучшая из женщин.
- Не буду отрицать, - улыбнулся Елецкий. – Жаль, что я не понял этого в нашу первую встречу с Катрин и пытался спорить с судьбой.
Войницкий нахмурился.
- А я слишком поздно понял, что она никогда не была и не будет моей. Только вашей, - поднимая бокал, заметил Станислав. – За вас с Катрин!
Под утро буря улеглась. Утреннее солнце сверкало бриллиантами в дождевых каплях, повисших на паутине, и врывалось в окна особняка.
Прощаясь после завтрака с обитателями усадьбы на крыльце господского дома, Станислав, склонившись к дочери, запечатлел на её щеке быстрый поцелуй.
Обернувшись к Катерине, он задержал её руку в своей немного дольше положенного. Хотелось сказать, что он рад за неё, что понимает отныне, что ничто не смогло бы удержать её подле него, но промолчал. Всё было понятно без слов. Спустя пять лет было уже не больно смотреть в её глаза, но где-то глубоко в душе угнездилась тоска по несбывшейся мечте, по такому же тёплому дому и женщине, безоглядно любящей его одного.
Войницкий отвёл глаза от счастливого семейства и поспешил к ожидавшему его экипажу.
- Au revoir, papa. (До свидания, папа), - услышал он вслед и обернулся.