Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 36 из 72



Мне стало интересно про двух других хозяев. Мужчины переглянулись между собой,  ухмыльнулись.

– Это пока секрет как бы… Но тебе скажу – один из них я! – вдруг выдал Илюшик, а у меня глаза полезли на лоб. – Мы втроем начали дело, я всё придумал, Адам инвестировал и подыскивал место. Ему проще, у него отец почти главный в этой стране. У меня денег не было, поэтому я просто заведовал, а теперь я полноправный владелец. У нас по тридцать три процента акций на каждого. И я только сегодня получил документы на руки. Так что, за это нужно выпить!

Я подскочила к брату и стала обнимать и целовать его, поздравляя. В это время на сцену вышел конферансье, и на трёх языках, включая русский, объявил гостей, какую-то группу. Илюшик кивнул на сцену.

– Посмотри, может этих ребят позвать на мой праздник?

Я уселась на место и уставилась на сцену. И онемела. Прямо на меня смотрел вчерашний мой партнер по танцам. Он стоял впереди группы парней, одетых в бейсболки и футболки. Черная майка обтягивала крепкую грудь, рваные на коленях джинсы и бейсболка козырьком назад придавали ему хулиганский вид.

Он подошел еще ближе к краю сцены, устремив свой черный жгучий взгляд прямо на меня. Улыбнулся, и вдруг послал мне воздушный поцелуй. Я растерялась, и стала оглядываться, заметили ли мои соседи проделки черноглазого. Еще как заметили, рот у обоих до ушей.

– А вот и третий, Лейка, – прошептал мне брат на ухо. Я удивленно повернулась к брату. – Филиппе, наш друг, третий владелец. И, кажется он запал на тебя! Поздравляю!

Я от стыда чуть под стул не залезла. Что я такого сделала, что мужики ко мне липнуть стали? Зазвучала музыка, парни начали танцевать реггетон, а потом еще и петь. Филиппе не пел, но двигался так, что я не могла отвести от него глаз, как впрочем, и он от меня. Я думала, как теперь мне отделаться от него, наверняка он снова сейчас пригласит меня на танец, и будет лапать. Но нет, спели четыре песни, и парень исчез. Мы с братом танцевали, пробовали коктейли, оценивая вкус. Потом пришла Маша и проводила меня на пляж, к массажному столу.

Странно, никого вокруг, только луна, песок и океанские волны плещутся тихонько. Вокруг стола множество свечей и ненавязчивые ароматы, исходящие от них. Пальмы качали своими огромными рассеченными листьями. А вроде и ветра нет, так небольшой сквознячок, который заставлял пламя свечей чувственно трепетать.

– Снимай платье, – скомандовала девушка и взялась за подол моего голубого сарафана. Мне стало не по себе, на пустынном пляже, довольно далеко от людей, голая? Схватилась за свою одежду. – Ну, Лия, массаж делают на обнаженном теле, а не на платье.

– Я передумала… мне страшно чего-то, – доверчиво прошептала я Маше, – может, я домой пойду?



– Ты чего, трусишь? Я же рядом. Твой брат в курсе, что ты здесь. Позвони ему.

Набрала Илью, он успокоил, что такой массаж делают желающим по несколько раз за ночь, полный релакс и расслабление под луной. Пожелал достичь нирваны и отключился. Ладно, будь что будет! Я сбросила сарафан в руки блондинке и влезла на стол, улеглась на него животом.

– А трусишки? – смеется Маша, накрывая мою спину простыней.

– Трусишки ни за что не сниму! А кто массажировать будет?

– Ладно, только потом трусики выбросить придется, потому что они запачкаются маслами, не отстираешь. А массажист уже идёт.

– Мужик?! – вскочила я, в страхе оглядывая пустынный пляж.

– Лия! Ты чего странная такая? Расслабься, – посоветовала новоиспечённая подруга и уселась на ствол пальмы, которая пригибалась к самой земле. – Я же здесь, и прослежу, чтобы тебя никто не обидел.

Понемногу я успокоилась, уложила лицо на специальную подушечку с отверстием. Соблазнительные терпкие ароматы кружили голову, приятное тепло окутывало меня, тело стало расслабляться. Я подумала, что если массажист не придет, то я неплохо высплюсь среди этих свечей и плеска волн. Даже шагов не услышала. Почувствовала, как с меня сдернули простыню и полили на спину маслом. Я подняла голову, увидела Машу.

– Я ту-у-ут! – улыбаясь, помахала она мне, успокаивая. Я вздохнула и опустила лицо в отверстие.