Страница 57 из 68
Быстро забралась по какой-то лестнице вверх.
Еще вперед, еще… и вдруг замерла на краю.
В последнее мгновение – остановилась.
Застыла.
Глаза испуганно прикипели к пропасти. Острые, жадные, злостные шипы, деревянные клыки упорно тянулись ко мне, уговаривая сдаться. Отдаться.
Обещая… СМЕРТЬ.
Смерть?
Просветлело. Вдруг просветлело в моей голове.
Неожиданно так…
…нездорово, психопатически, сумасшедше.
Легко и просто внезапно всё стало...
Не дышу. Удивленно, радостно выпучила глаза.
Исчезли, засохли слезы.
ВОТ! ВОТ! ВОТ ОНО!
Словно воздух кто-то дал в газовую камеру вместо яда.
Боже… Боженька, прости меня за все. Прости, но только так…
я смогу это пережить.
ПОКОЙ!
Живо прикрыла веки.
Короткий шаг –
…и сорвалась вниз.
Резкий удар.
Острый, безумный (моментально клинящий рассудок). Приход ДИКОЙ боли – и все в голове закружилось. Завертелось, заплясало, сходя с ума в бездушном танце.
Улетаю.
Отпускаю.
Ухожу.
Еще чуть-чуть… еще…
Еще… вдох… и станет проще.
Я иду, иду к тебе, мой светлый мир.
Мир грез и солнца.
Еще чуток…
и всё будет хорош
Глава 32. Обещание
***
(Д о м и н и к)
Вдруг так стало… внезапно больно. Нет. Даже не больно. Пусто. ПУСТО внутри. Словно кто-то вырвал из меня душу, оставив лишь… пустую оболочку.
Не сразу догадался, сообразил, что происходит…
Еще мгновения, секунды на осознание, поиски – и обомлел, не дыша.
Резкий рывок – и помчал.
***
(А р д е И в у а р)
Ошеломляющую картину довелось наблюдать издалека. Картину, которую бы еще столько же веков, сколько уже мне было отпущено, не видать бы. Никогда не думал, что это существо еще способно на эмоции. Искренние эмоции.
Жадно прижимал к груди, к сердцу окровавленную девушку, качаясь психопатически вперед-назад, нелепо пытаясь заглушить боль… свою, ее.
- Зачем? Зачем ты это сделала? – послышалось среди истошного, болезненного запойного шепота.
Горячие, горькие, отчаянные слезы скатывались по щекам, тщетно желая смыть кровь с лица, с рук. Целовал… ее сухие, холодные губы. Целовал, пытаясь отдать, втолкнуть свою жизнь… взамен на ее, оборванную...
Едва дышала. Последние, поверхностные, пустые, ничего не значащие уже, вдохи. Последний круг, ход стрелки на часах – и вот-вот замрет… уже навсегда, не тикнув больше ни секунды.
Вязкая, темно-пурпурная, смешиваясь с ярко алой, кровь творила гадкую картину багровой феерии. Словно сумасшедший из клетки, мягкой палаты, вырывалась она из рваных, колотых ран, боясь даже на мгновение задержаться внутри.
НА ВОЛЮ!
«ИЗ АДА… в рай» - внезапно послышался в моей голове девичий, отдаляющийся голос.
***
- Колони! Асканио! ЧТО ТЫ СТОИШЬ?!! Что смотришь? СПАСИ ЕЕ! СПАСИ! МОЛЮ! АСКАНИО!
Тяжелый вдох:
- ЗАЧЕМ? Чтобы ты снова ее убил?
Замер. Окаменел, осознав нечто страшное для себя. Забыл, как дышать.
Неосознанно облизал губы. Глубокий вдох.
Глаза в глаза:
- Сотри, сотри ей память. Сотри всё… всё обо мне. О нас. Начиная с той чертовой, проклятой первой нашей встречи и до сегодня. Я не появлюсь больше в ее жизни… – тяжело сглотнул, проталкивая дальше, в душу, острые лезвия боли, – НИКОГДА. ОБЕЩАЮ.
Секунды сомнений. Рассуждений.
За, против.
Уж лучше покой там… или муки, но здесь?
Присел, опустился на колени рядом с Жозефиной. Жадно разодрал клыками свое запястье в нескольких местах.
Кровь хлынула, полилась… обещая новую, беспечную жизнь…
…тоненькой струйкой - ворвалась в изувеченное, полуживое тело… полукровки и с новой силой запустило… шестеренки личностного бытия.
Глава 33. Брана
***
(Ж о з е ф и н а)
Это ж как нужно напиться, чтобы выпасть из окна башни?
Нет. Конечно, я не помню, как именно… всё случилось: рассказывали.
Но это – абзац. Я с себя в шоке.
Не знаю, что конкретно съело воспоминания: спиртное или дурная амнезия, но эти страсти не запечатлились в моей голове. Да и вообще, с тех гадких пор… много моментов из моей глупой жизни просто выпали из памяти, как детали из мозаики. Попросту не помню. Пусто. Белым бело.
Странно, мой Асканио, сколько б пытался, не лечил меня – зарастали, затягивались физические раны (да еще какие! брр, жутко вспоминать) – а вот с памятью… помочь так и не смог.
Видимо. Не настолько и всемогуща кровь вампира!
Аетфе, где и случился весь тот ужас, для меня стал запретом. Да, если честно, и сама не особо горела желанием туда возвращаться. В особенности, из-за того, что понимала: это вновь ранит моего отца. То, как он пережил тот гадкий день… лучше никогда и не вспоминать. Жаль, что эта… его боль так и не стерлась в моей памяти.
Маме же рассказали о произошедшем только через неделю, когда я уже уверенным, быстрым темпом пошла на поправку (лишь благодаря тому, что я полукровка… раны заживали быстро, быстрее, чем приходил бы в себя обычный человек, пусть даже под действием багрового эликсира упырчика).
Бедненькая моя мамочка…
Бедненькая...