Страница 52 из 68
Здесь нет окна. За солнце – свечи.
Так, Жо. Соберись. Какие еще свечи?
Резкий разворот. Глаза в глаза.
- Доминик, ты слышал, что я сказала? – пытаюсь быть собрана; слезы засохли на щеках, невольно стянув кожу. Я – сама серьезность, храбрость. Отчаянность. Как никогда доселе. Сейчас на весах то, что куда важнее, чем моя собственная жизнь.
Улыбнулся. Ласково, как никогда еще. Отчего невольно поежилась.
Непривычна мне его доброта и искренность. Он, как и я, - тот еще искалеченный артист погорелого театра.
Ступил шаг ближе.
- Слышал.
И вновь мурашки по телу. Задыхаюсь. Дрожу.
- Уезжай, прошу, - шепотом, взмолившись.
Робко коснулся кончиками пальцев моей щеки и провел нежно вдоль скулы к губам.
Сглотнула скопившуюся слюну. Колени подкосились, а сердце так и затрепетало в груди, кровью, жаром отзываясь, разливаясь по всему телу.
Замялась. Вздрогнула от смущения, спрятав взгляд. Щеки залились краской. Но не отстранилась. До невероятного было приятно, отчего воля пала, душа сдалась.
- Они убить тебя хотят, - и снова шепотом, словно боясь видение спугнуть.
- Меня все… всегда, хотят, убить. Я уже смирился, - теплый, спокойный голос, отчего новой волной мурашки по телу, а в голове – хаос очередной закатил пир.
- Прошу, Бельетони, не корчи из себя придурка, - осмелилась поднять взор, но едва коснулась любимых глаз, как тотчас осеклась. Еще больше раскраснелась.
Внезапно движение – и приблизился, вплотную, прижался ко мне, обняв. Взгляд истомно скатился от глаз к губам.
- Доминик, - тяжело сглотнула. Сердце бешено заколотилось в предсмертной агонии, захлебываясь чувствами в груди. И вновь предательская дрожь, едва ли не доводя конечности до лихорадочных конвульсий. – Прошу… Тебе нужно…
Вдруг рывок – и подхватил меня себе на руки. Невольно обвилась ногами вкруг поясницы. Мышцы предательски сжались внизу живота. Не дышала.
- Я не боюсь.
В дурмане пауза – и все же осмеливаюсь:
- Я, боюсь, - только и смогла из себя выдавить…
А глаза, глаза смущенно метали взгляды… от губ к зеницам, сражаясь в «правильно-неправильно», «можно – иль нельзя».
И снова молчим, немотствуем, томясь в волнении.
- Я скучал, - нежное, внезапное… взрывное.
Поежилась.
Тяжело сглотнула. А на глазах уже проступила влага, уступая детским страхам.
- Я тоже… - тихо, едва различимым шепотом.
Как по команде - вмиг прикипел поцелуем к моим губам. Замер, боясь оторваться.
Вдыхаю, вбираю в себя его тепло, аромат. Его жизнь… и растворяюсь. Покоряюсь.
Вдох храбрости – и ответила. Жадно обхватив своими губами его уста, робко скользнула языком по запретному плоду…
Короткий шаг – уткнулись в кровать. Уложил меня на спину.
Взволнованно, шумно дышу.
Повис надо мной - и снова поцелуй. Страстный, властный, смелый. Увлекающий за собой. Уводящий от реальности… в сказку.
Едва выпустил, отстранился от моих губ, едва смогла вобрать в себя воздух, жалобно прошептала.
- Они нас найдут.
- Доверься мне…
И снова поцелуй… Ласково скользнув рукой по телу, бережно обнял за талию и немного подал вверх.
Дернул змейку на кофте. Сомнения, страх, волнение раздирали не только меня… Встревожено бросал взгляды то в глаза, то на свои руки.
Молчу, выжидая.
Попытка стянуть с меня одежину - немного приподнимаюсь, поддаюсь.
Мило улыбнулся. Тепло, нежно.
А в душе моей холод с жаром сражаются; страх с желанием бьются… Демоны прошлого и настоящего за реальность дерутся.
Когда-то… я все равно совершу этот шаг… добровольно.
Так почему не теперь?
Другого шанса… может и не быть.
Просто побыть даже рядом, наедине… с Ним.
А другого я никого не хочу.
Я готова. Я справлюсь…
И более счастливой, нежели сейчас, я еще никогда не была. В его руках, в его объятиях…
Люблю, люблю я. Впервые люблю.
Бесспорно.
Как никогда… и никого.
Влечение, глупые увлечения стерлись, оставив по себе лишь только мыльный след.
Робко коснулась его плеча… Скользнула рукой по груди… к воротнику, вниз… пуговица за пуговицей - расстегнула рубашку. Глубокий вдох (о, Боже, как же страшно!) – и сняла ее…
Поцелуй, властные ласки коснулись моих губ… и тут же скатился по щеке к шее. Прижал, жадно притиснул меня к себе. Руками нырнул под футболку, рывок – и тут же лишил меня ее. Прилип губами к груди (проворное движение рук – и бюстгальтер слетел прочь).
Невольно поежилась, дернулась (сжалась, смущено прячась) – но Доминик тут же привлек назад, к себе. Скатываясь, убегая от шеи жаркими касанием языка… вновь прильнул к груди – нежно лизнув сосок, тут же вобрал его в себя.
Поежилась, пошли мурашки по всему телу… сжались от неведомых доселе безрассудных, всепоглощающих чувств, мышцы.
Терпела,
…наслаждалась.
Жила.
Еще движение, еще мгновение – и тихо застонала от удовольствия. Сильнее, грубее прижал меня к себе в ответ.