Вход для посторонних

- Ну и денёк у нас сегодня случился, - подвела итог событиям дня Алька, подтягиваясь всем телом.

Ответа не последовало, да и не нужен он был - просто мысль вслух.

Для вечерних посиделок они выбрали застеклённую террасу с видом на осенний парк, освещённый скудным светом раннего заката. Опавшая листва казалась зеркальным отражением утомлённого светила, а чётко очерченные деревья дразнили ветерок остатками своей кроны. Там было холодно и сыро, а им, на террасе - тепло и уютно.

Алька улыбнулась, вспоминая, как они, не сговариваясь и не споря, вообразили и эту террасу, и этот парк, и мягкие шезлонги с пёстрыми пледами. Удивительное единодушие для вечно спорящих попутчиц. Или уже не просто попутчиц?

Алька ещё раз потянулась, наслаждаясь комфортом, и поняла, что комфорт этот не физический.

Тело, брошенное на кровати под тёплым одеялом, её совершенно не заботило. Ей и без него хорошо и спокойно, а блондинистая красотка, расположившаяся в соседнем шезлонге, совсем не раздражает, а воспринимается как приятное дополнение к состоянию безмятежности.

Алька никогда не могла полностью расслабиться при посторонних. Ей казалось необходимым поддерживать постоянную беседу, не давая тишине пустить корни утомительной скуки. Хорошие друзья — те, с кем темы разговоров возникают сами собой, приятели — с кем надо постараться не заскучать. Были и такие с кем не о чем было говорить. Но таких, с кем можно было помолчать, не было. Разве, что бабушка, но бабушка не считается.

Потом Алька вспомнила как виртуозно Мелина очаровала всех за ужином, и вновь улыбнулась.

Во время застолья Алька, по большей части, держалась в стороне, только иногда высовываясь из своего небытия чтобы насладится вкусом диковинных блюд, а в остальное время была просто зрителем, наблюдающим за великолепной игрой актёра на сцене.

Да, она девушка образованная и, можно сказать, успешная, но так манипулировать мужским вниманием ей бы никогда не удалось.

Да ей и научится этому было негде.

Ну от куда ей, дитю современных технологий, знать, что взмахом ресниц можно заставить человека сказать то, что ему бы хотелось утаить или, потупившись в смущении, получить клятву верности. Что можно улыбаться так, чтобы мужчины рвались совершать рыцарские подвиги прямо из-за обеденного стола. Что можно осчастливить сразу всех, ничего не обещая, никого не обижая и не вызывая ревности. Что можно стать центром внимания, оставаясь в тени...

Наверно с таким талантом надо родиться…

У Альки его точно не было.

Один раз, воспользовавшись моментом, Алька хрюкнула что-то о том, что самодовольный кузен напоминает ей памятник собственному величию, но Мелина осадила её, сказав, что своими едкими комментариями она мешает ей искренне приходить в восторг от кузеновского великолепия.

- Мелина, ты что, действительно осталась в восторге от торгового кузена?

- От того чванливого червяка с залысинами? Нет конечно.

- Ты же сказала, что он великолепен.

- Мало ли что я сказала. Ему хотелось быть великолепным, он им и был — в моих глазах.

- Но на самом деле ты так не думаешь?

- Сейчас нет, но тогда думала…

- У твоей игры странные правила.

- Вовсе нет. И не игра это совсем. Просто я зеркало в котором отражается не червяк с залысинами, а герой, каким этот червяк хотел бы быть, - Мелина устало вздохнула, - мне надо искренне верить в то, что передо мной герой, а не червяк. Иногда это просто выше моих сил. Я так старалась, что даже вкуса еды не почувствовала.

- Было вкусно, - заверила Алька, - так это колдовство такое?

- Никакое это не колдовство. Так любая может. Просто не всем хочется напрягаться.

- Я так точно не смогу. Если передо мной червяк, то я не смогу увидеть его бабочкой.

- Мама говорила, что каждый человек видит себя не таким, каким его видят окружающие и что всем хочется увидеть в глазах собеседника отражение своего воображения.

- Значит всё-таки колдовство, - сделала свой вывод Алька.

- Называй как хочешь. Главное, что уже завтра у нас будет помещение.

- Хочется верить, - вздохнула с надеждой Алька и задумалась о дне грядущем и их, на него, планах.

- Самое сложное было не заржать когда наши родственницы в комнату просачивались, - вспомнила вдруг Мелина и засмеялась тихим смехом.

- Тебе смешно было, а я чуть инфаркт не получила, - хихикнула Алька, вспомнив незабываемое зрелище, - хорошо, что Ванина сообразила чуть повернуться, а то я уже подумала, что наши кринолины так в дверях и останутся.

- Да нет, всё прошло совсем неплохо. Просто у девочек опыта маловато. Надо двери в клубе пошире сделать, а то дамы застревать будут…

- Надо нашему заведению имя придумать. А то всё клуб, да клуб… Надо что-нибудь такое шикарное придумать. Что-то вроде „Модный дом“ или „Салон красоты“. Торговую марку придумать надо чтобы все её знали… Короче, надо себе имя сделать.

- Тебе четырёх уже мало? - прыснула смехом Мелина.

- Я об имени нашей фирмы говорю, - Альке тоже стало весело, - что-нибудь вроде „Шанэль“. Можно „Шанэль номер два“. По-моему очень неплохо звучит.