Легенды Пятиречья

- Это невозможно. Для этого придется жить в глуши, а полное одиночество мало кто способен выдержать.

- Можно жить с кем-то. Одним.

- Все равно будет одиноко. А что это ты вдруг решила податься в отшельники? Кто тебя так замучил нравоучениями?

- Да все, кому не лень. Тирра, Тоня. Ты. Иногда. Еще какой-то тип повадился мне письма писать.

- Интересно. И что пишет?

- Чтобы я с тобой не общалась.

- Вот как? А почему?

- Черт его знает. Он всего два письма прислал. В одном сказал, что все обо мне знает, и чтобы я не подходила к тебе. А в другом написал: "Я тебя предупредил". Интересно, что он обо мне знает такого, чего я и сама не знаю?

- Хм. Не похоже на совет доброжелателя. Звучит, скорее, как угроза.

- Ерунда. Что я такого могу сделать, чтобы навредить тебе?

Амаддариэл потер переносицу, размышляя.

- Видишь ли, не все эльвы одинаково относятся к твоему появлению в Тэлле. Кто-то рад, что благодаря тебе обошлось без битв. Кому-то все равно, есть ты или нет. А есть и такие, кто против чужих на территории Элвы. Да и народ твой... не способствует установлению добрососедских отношений. Полуэльвы многим служат напоминанием о позоре нашего народа. Люди не хотят понимать, что твои подданные не по своей воле такими родились. Я бы не стал так уж легкомысленно относиться к подобным письмам. В следующий раз сразу скажи мне. Мы найдем, кто их отправляет.

- Ладно, - Томи пожала плечами и поднесла чашку к губам, а потом вспомнила кое-что: - Слушай, а ты говорил с Сайлусом?

- О чем?

- О параде женихов?

- Говорил.

- Ну? Он согласился?

- Не сразу. Он ведь даже заплестись еще как полагается не может.

- Что в этом такого? Подумаешь. Тамиладу вот тоже не может.

- Тут другое. Тамиладу, он... как бы не совсем мужчина.

- А кто тогда? Девушка, что ли?

- Нет. По статусу он скорее мальчик. Да, он сильный и достаточно мудрый, но то, что с ним когда-то сотворили родители... Этого не изменить, его тело навсегда застыло. Он будет ребенком и через тысячу лет.

- Не понимаю, как такое возможно.

- Я тоже. Тамиладу единственный в своем роде, ни до него, ни после такого не случалось.

- И, надеюсь, не случится. Мне его так жаль... Давай, не будем об этом. А ты сам-то на парад идешь?

- Конечно, это моя обязанность: я его открываю. Я никому не говорил, но я ненавижу парад женихов. Едешь как армарский идол посреди улицы, все на тебя смотрят, ахают. Дескать: какой красивый, какой статный у нас правитель. Всем женихам жених, заглядение! А что изменилось-то? Ничего. Тот же парадный костюм, даже лошадь та же. Едешь и едешь, улицу за улицей. Скука.

- А ты на девушек смотри.

- Что я, девушек не видел?

- Хочешь, я буду строить тебе рожи из толпы? Будет веселее.

- Госпожа Томи, - притворно погрозил ей пальцем Амаддариэл. - Дамам вашего статуса не пристало заниматься такими постыдными вещами.

- Ну вот, я же говорю, вы мне все нотации читаете!

В этот момент дверь кухни скрипнула, и внутрь, зевая, вошел Лаони: в ночной рубашке до пола и со спутанными, рассыпанными по плечам длинными волосами. На голове у него примостился помятый колпак, а на ногах - мягкие меховые тапочки. Томи, не ожидавшая появления столь экстравагантной особы, фыркнула в чашку, обдав себя фонтаном чайных брызг. На лице девушки отразилась разнообразнейшая гамма эмоций. Теперь уже смеялся Амаддариэл, глядя на нее. Томи хотела обидеться, но хохот распирал ей ребра. Оба правителя повалились на стол в приступе смеха, молотя кулаками по столу. Один Лаони нависал над ними, как девочка-сомнамбула, переводя непонимающий взгляд с одного на другого.