Легенды Пятиречья

- Звучит безумно, но в этом что-то есть, - задумался Амаддариэл. - Я бы, пожалуй, так и сделал.

- Так посоветуй ему!

- Я попробую.

- Обещай, что уговоришь!

- Зачем тебе это?

- Может, мне стыдно. Все-таки, в этом есть и часть моей вины, - покаялась Томи, имея в виду инцидент в стане урлангов. - Обещай, что уговоришь его!

- Хорошо, обещаю, что приложу максимум усилий.

- Какая обтекаемая фраза. Будто с Тиррой разговариваю.

Правитель только хмыкнул. Небо прояснилось, и луна ярко осветила храмовый сад, заставив засверкать стекла, которыми были выложены лучи огромной звезды на площадке.

- Красиво, - выдохнула Томи. От возникшего вокруг волшебства и очарования захватило дух и закружилась голова.

- И это все, что ты можешь сказать?

- Ну, могу и по-другому: божественно, нереально, фантастика! Тебе как больше нравится?

- Мне смотреть больше нравится.

- Тогда зачем спрашиваешь? - пихнула его локтем в бок Томи и вдруг посерьезнела. - Только звезд не хватает. Никогда бы не подумала, что буду по ним скучать.

- Чего не хватает?

- Звезд. Это такие маленькие точки на небе, яркие, вроде луны, но такие далекие, что кажутся алмазными песчинками.

- Повтори еще раз, как ты их назвала.

- Звезды.

Амаддариэл запрокинул голову. Наверху, как и всегда, царила в одиночестве огромная щербатая луна. Амаддариэл вгляделся в бархат небес, мысленно украшая его алмазными точками. Лицо его смягчилось, лунный свет придал ему жемчужное сияние. Томи сложила пальцы окошечком и прицелилась, намечая идею для новой картины.

- В моей семье есть поверье, - сказал он, - что в мире, откуда мы пришли, небо усыпано алмазами. Может быть, ты пришла оттуда.

- Я уверена в этом. У нас остались легенды о таких, как ты.

- Правда? И какие?

- Честно говоря, весьма жуткие. Будто бы вы умеете обращаться в летучую мышь, боитесь чеснока, серебра и дневного света и спите в гробах. Ну, и клыки, разумеется, у вас есть. Гррр, - Томи подставила согнутые пальцы к клыкам и зарычала.

- Интересно. Спать в гробу я еще не пробовал.

- А остальное? В летучую мышь по ночам не превращаешься?

- Как-то не замечал. Но тут как раз все понятно: у меня уши, как у летучей мыши. А вот при чем тут чеснок и серебро?

- Нормальные у тебя уши, - сказала девушка, оглядем его с обеих сторон. - А кроме чеснока и серебра еще дневной свет, который, по поверью, должен обращать тебя в прах.

- Скажем так: в прах не обратит, но я и правда не дружу с солнечным светом. Обгораю быстро, у меня кожа такая. Что же касается ушей... Смотри сама.

И он медленно расправил уши, будто аккуратно развернул смятый лист бумаги.

- Мамочки! - всплеснула руками Томи. - Неудивительно, что ваш народ сбежал из моего мира. Да за такие "особенности" вполне могли сжечь на костре. Можно потрогать?

- Ты же обещала больше этого не делать!

- Точно. Извини.

- Да ничего. Можешь потрогать. Никакого двойного смысла в этом не будет.

Он наклонил голову, Томи аккуратно потрогала тонкую кожицу, и ухо непроизвольно дернулось, словно стряхивая насекомое.

- Здорово, - восхитилась она. - Я такие же хочу. А почему ты так не ходишь?

- Много причин. Во-первых, днем слишком громко. Во-вторых, люди вечно пялятся. А в-третьих, уши у меня очень хрупкие, и когда дует ветер... в общем, неприятно.

- Понятно. А клыки тебе зачем? - спросила Томи, и почувствовала себя персонажем "Красной шапочки", вопрошающей волка, зачем ему такие глаза, такие уши, да такие зубы. - Кровь пить?

- Это тоже из легенды про нас?

- Угу. Так ты пьешь кровь?

- Нет, конечно. Я... как бы это сказать... Я с их помощью щелкаю.

- Орехи, что ли? - не поняла Томи.

- Нет. Звуки такие издаю, вроде щелчков. Я плохо вижу в темноте, и иногда щелкаю, чтобы услышать эхо, отражающееся от предметов. Вот так.

И он произвел какой-то странный звук. На щелчки это было похоже меньше всего. Скорее на шелест.

- То есть, ты видишь мир с помощью звуков?

- Немного, только большие твердые объекты: стены, лестницы, столы и другую мебель.

- И правда - летучая мышь. Они тоже так делают. Ох... - Томи пошатнулась и схватилась за его плечо. По ее телу прокатилась волна слабости, в ушах загудело.

- Что?

- Так, ничего. Голова закружилась.