Легенды Пятиречья

- Моя дочь погибла в тот черный день. И эту девушку я не знаю.

Девушка сделала несколько шагов, поклонилась «отцу», сидящему на троне, и протянула ему дитя.

- Да, о владыка северного края, - сказала она. – Я умерла больше года назад. Мне нет больше места на родной земле. Я пришла лишь за тем, чтобы просить тебя позаботиться о моем ребенке. Ибо дети не должны страдать из-за своих никчемных родителей. Прими его не как внука, но как сироту, в котором течет кровь твоего народа. Прими и позаботься. А я приму смерть в холодных водах Элвы.

Она положила ребенка на колени владыке, развернулась и покинула сцену. Впечатлительные зрительницы принялись утирать слезы платочками.

«Владыка» повернул голову к сыну и сказал:

- Нет у меня дочери. А потому не может быть и внука от нее. Пойди и брось его в воду. Пусть вместе плывут их хладные тела к морю Забвения, ибо только забвение залечит их раны.

Актер дождался, пока сверток снимут с его коленей, поднялся и собрался было медленно сойти с дощатого помоста, как вдруг в сосновые столбы, на которых держался навес над сценой, с ужасающим треском ударили четыре извилистых молнии. Навес накренился, затих на мгновение, а потом принялся оседать вместе с грузом поперечных балок и тяжелых драпировок. Артисты не успели выскочить, и оказались погребены под кучей досок и тряпок. Часть толпы хлынула на помощь, другая половина с воплями ужаса разбегалась прочь, вообразив, что молнии сейчас обрушатся и на их головы. Рыженькая охнула, подалась вперед, но потом вспомнила, зачем сюда пришла, и оглянулась. Госпожа быстро удалялась. Вот только на том месте, где она стояла, чернел странный след. Словно туда тоже ударила молния.

Амаддариэл спал, совсем не аристократично развалившись на прошлогоднем сене. Ему снились поля и реки, дома и палисадники, Тоня, пекущая пирожки с черемухой и, почему-то толстый, раскормленный Сайлус. Он сидел за столом с чашей вина и говорил:

- Это, друг мой, не нашего ума дело. Наше дело – сидеть здесь и править, а кто там полуэльвам головы режет, так это нас не касается.

- Но я же правитель, я должен волноваться о судьбе моего народа! – попытался возмутиться Амаддариэл.

- Наша страна заканчивается за Серыми Хребтами, дальше – земли урлангов. Зачем тебе эти полуэльвы?

- А и правда, зачем? – задумался Амаддариэл. Думалось ему с трудом, как бывает иногда во сне. – Выгнать их всех нужно с нашей земли. Эй, ты, паршивец! Пошел вон!

Тоня медленно повернулась, черты лица ее стали оплывать, тело опадать, и она обернулась тощим темноглазым полуэльвом с жидкими волосенками.

- Я никуда не уйду, - ответил правителю полуэльв.

- Почему? – удивился Амаддариэл.

- Так некуда! – пояснил наглец.

- Тогда иди домой.

- Но я здесь живу?

- Где?

- Здесь! – повторил странный парень, и все вокруг стало стремительно меняться. Печь пропала, заменившись странной белой тумбой со стеклянной дверцей и четырьмя черными кругами наверху. Дубовый стол уменьшился, утончился и тоже побелел. Лавка распалась на табуретки, корыто в углу отрастило ножки и покрылось металлом. Деревянная и глиняная посуда пропала вовсе, заменившись дорогостоящим фарфором и стеклом. Окно выросло, стены обросли цветной бумагой. Повсюду появились странные вещи, которых Амаддариэл никогда не видел.

- Я дома, - полуэльв махнул на обновленную кухню рукой, - это ТЫ иди туда, откуда взялся.

Он толкнул Амаддариэла, и тот повалился на спину, крепко приложившись об пол и перебив дыхание.

- Не тронь, - послышался повелительный женский голос. Правитель обернулся и попытался рассмотреть говорящую, но увидел лишь ослепительное пятно света. Сверкающие руки протянулись к нему, легко, как эльвийского ребенка, поставили на ноги.

- Я знаю, кто ты, - прошептал он.

- Вот как? – голос позволил себе усмехнуться, сияние чуть уменьшилось, проступили очертания женской фигуры. Девушка сделала к нему несколько шагов и стала чуть более реальной. – Молодец, сообразительный. Жаль, не мой.

- Но я очень хотел бы быть вашим.

- Знаю. И ты много для этого сделал. Но пока недостаточно.

- Скажите, что мне сделать, я все исполню!

- Не могу сказать. Зачем тебе жизнь, если она уже будет предсказана. У каждого должен быть выбор. Хочешь перейти под мою опеку – живи. Ты уже ко мне идешь, сам того не зная.

- А мои родители, предки? Они смогут переродиться здесь, в твоем мире?

- Нет. По крайней мере, не с моей помощью. Я, видишь ли, не всесильна. Да и, боюсь, будет трудновато их найти: они давно уже переродились и дышат воздухом другого мира. А ты живи, не спеши к ним. И больше не желай увидеться с ними, если хочешь принадлежать мне. Пятиречье или прежний мир станет твоим домом – тебе решать.

- Мне не нужен прежний мир. Я хочу остаться здесь, переродиться и быть одним из эльвов.