Страница 56 из 150
- Зеркало! – обрадовалась Томи и подбежала к нему, придирчиво себя осматривая. – Не поверите, ребята, я свою рожу больше года не видела!
Тирра покривился, но не стал делать замечание: слава богине, их тут никто не слышит. Пока Томи кружилась перед зеркалом, Марк растопил печь и принялся готовить обед. В погребе отыскались овощи и соленья, а над тумбой сушились разнообразные душистые травы. Ужин обещал быть богатым. Поняв, что отступать уже поздно, Тирра пошел устраивать лошадей. Слева от веранды располагалась конюшня, а за ней – баня. Подумав, что они все равно уже нарушили все мыслимые правила, Тирра решил ее затопить – к ночи как раз прогреется.
- А ведь я могла здесь жить, - сказала Томи поздним вечером, сидя на стуле за круглым столом. Она только что вернулась из бани и сейчас сушила волосы. Марк готовил постели, а Тирра пересчитывал имеющиеся у него монеты.
- Тамиладу не мог на вас жениться, - ответил он ей.
- Почему непременно – жениться? – возмутилась Томи. – Почему все, кроме полуэльвов, пытаются спихнуть меня замуж?
- Потому что вы женщина.
- Скажи на милость, а я и не знала! – она притворно всплеснула руками. – Между прочим, Тамиладу предлагал мне жить у него и без всякой женитьбы.
- Потому что ему нельзя.
- Как это? – оторопела Томи.
- Семья такая… особенная, - пояснил Тирра. - У них принято иметь только одного сына, а Тамиладу… Он, как бы, лишний получился. Потому его и остригли – чтобы никогда не женился и детей не имел.
- Вот как? – Томи нахмурилась и закусила губу. - Он мне не рассказывал.
- Я бы тоже на его месте не рассказывал. О таком, знаете ли, неприятно говорить.
- Жаль его. Ему, наверное, очень одиноко здесь.
- Заберите к себе, в Тэллу, - пожал плечами Тирра, складывая деньги обратно в кошель. – Вряд ли этот дом – родовое имение их семьи. Скорее так, пристанище для вечного скитальца. Вы оглядитесь – здесь будто никто и не жил толком.
Томи послушно осмотрелась. А ведь и правда. Когда люди долго живут на одном месте, в их доме скапливается множество памятных вещей, а здесь почти ничего не было: так, мелкие сувениры с торгов в Лиссе вроде расписных тарелок и знаменитых торунских кружевных салфеток. Из всех вещей – только мебель да половики, словно сам хозяин ненавидит этот дом.
- Когда найдем его, непременно предложу переехать. А сейчас – пойдемте-ка спать. Я сегодня так уста-а… - огромный зевок вклинился в ее речь, - …ла.
- Да, уже совсем темно.
Ночь действительно жутковато вычернила проемы окон. Тирра принялся тушить свечи. Для него Марк уже застелил диванчик, а сам выжидающе встал у спинки кровати, откинув на ней одеяло. Томи легла и провалилась: пышная, хорошо взбитая перина обняла ее со всех сторон.
- Ничего себе, - сказала она. – Это как в сметане утонуть.
С большим трудом ей удалось повернуться на спину, и Марк накрыл ее одеялом. Послышался знакомый запах Тамиладу. «Надо же, запахи различаю. Скоро, чего доброго, по следу буду идти, как собака», - подумала она, засыпая.
Дорога до Элагиевы заняла у них четыре с лишним дня пути и тянулась по удивительно занудному ландшафту: лес, поле, деревня, поле, лес, поле, деревня, поле – и так до бесконечности. И в каждой деревне их встречали абсолютно одинаковые взгляды: испуганные – взрослых, восторженные и полные ужаса – детей. Их, кстати, здесь практически не было. Посещение каждой деревни было примерно следующим. Сначала где-нибудь на окраине их замечал пастух и тут же бежал предупредить своих. Пока путники мерным шагом добирались до деревенской площади, им уже не нужно было искать дом старосты: вокруг него собиралась целая толпа, глазеющая на пришельцев. Некоторые на всякий случай прятали за спиной вилы. Потом вперед выталкивали испуганного старосту, и Тирра принимался велеречиво представлять свою госпожу, спасительницу государя Амаддариэла, госпожу полуэльвов и новую хозяйку Тэллы. После этого их устраивали в доме со всеми почестями, вкусно потчевали и расспрашивали. Томи почти ничего не говорила: Тирра, видимо, составил в голове целую балладу и рассказывал, не останавливаясь, даже про те события, о которых только слышал. Марк и вовсе молчал. Ему не нравилось, как его разглядывают, но бить его вроде бы никто не собирался, и вскоре полуэльв привык. В одной из деревень он даже позволил любопытному мальчишке потрогать свои когти и чешую. Мальчишка был в восторге.
Но когда, наконец, показалась Элагиева, у Томи вырвался вздох облегчения. Наконец-то! Больше никто не будет поить ее этим дурацким парным молоком и кормить до жути надоевшими жареными барашками. И почему они все думают, что ее непременно нужно поить этим омерзительным напитком с запахом жирного коровьего, а то еще хуже – козьего – вымени. Почему нельзя вынести из погреба холодненькое, постоявшее, а еще лучше – топленое молочко под толстой заварившейся пенкой насыщенного кремового цвета?
В общем, культурная и просвещенная Элагиева показалась ей глотком свежего воздуха. Здесь почти никто не пялился ни на нее, ни на Марка, чешуя которого переливалась на солнце всеми цветами радуги. Пока Тирра выспрашивал, где находится лавка Тивелия, они вдвоем прогулялись по торговым рядам, поглазели на дивные южные шелка, прекрасные, тонкой работы ювелирные украшения, дорогую стеклянную и хрустальную посуду.
- Возьми бусики, деточка, - проворковала низенькая пышная женщина с толстой русой косой лет эдак на шестьсот. – Таких, поди, в Тэлле не сыщешь.