Страница 15 из 150
Тем временем в Горгии, столице Лисса, Велимир постучал в ворота дома Вострума - князя Лисса. Ему открыл пьяненький дворовый служка: Вострум выдавал замуж третью дочку и пировал всю неделю. Служка глянул на гостя, узнал княжьего глашатая и поплелся в терем. Велимир, морщась от запаха дешевого вина, которым несло от слуги, пошел за ним.
Вострум, в отличие от прислужников, не был пьян. Он сидел в резном кресле, а пухлая молодуха натирала ему ногу барсучьим жиром.
- Опять болит? – участливо поинтересовался Велимир, постепенно переходя от обычного тона к лебезящему.
- Да ноет все, ноет, проклятая, - нахмурился Вострум. - Осень, вишь ты, скоро. С чем пожаловал?
- Да так, всего понемножку, - глашатай пожал плечами. - Встретил гридня Тамиладу с его отрядом, побеседовал о том, о сем, слухов пособирал, на ярмарке ушки погрел, с граничниками поболтал.
- И что слышно? – без особого интереса отозвался Вострум.
- Ну, на юге все как всегда – спокойно, - ответил Велимир, принимаясь по порядку описывать ситуацию внутри и за пределами страны. - На Папьем холме крыша дома обвалилась, младший сын армарского правителя ногу покалечил. Кварки новую алмазную жилу обнаружили, но добывать пока не собираются. Тамиладу нашу деревенскую девку своему князю утащил. Правда, я особо и не противился. Но так, на заметочку взял. А ну как припомнить придется?
- Что за девка? – поинтересовался Вострум.
- Мелкая такая, вышивальщица. С Подхрапинки.
- А, помню-помню, - сказал Вострум без особых эмоций. - Узоры, конечно, знатные шила. А зачем она им?
- Да вроде как глаза ей смотреть будут: отчего они у нее карие, - пожал плечами Велимир.
Вострум задумался. Покосился на стол, накрытый скатертью с яркой и довольно необычной вышивкой, пожевал губу.
- Чья она? – наконец, спросил он.
- Девка-то? Да ничейная, сирота.
- Тогда леший с нею, - отмахнулся князь, по привычке переходя на деревенский говор. - Это ж не купеческая, не княжеская, зачем про таку и помнить? Надо будет, я ихнему Амаддариэлу еще хоть сто таких спихну, если он мне кусок этой «священной земли» отдаст.
- Может, ну ее, эту «священную землю»? – осторожно предложил Велимир. - Далеко же. Да и вообще, одни проблемы.
- Унагийцам отдам. За коней, - мечтательно сказал Вострум, складывая пухлые ручки на круглом животе. - Помнишь, рыжая такая порода? Красавцы! А что, эльвийский князек на наших баб теперь зарится? Он, вроде, вдовый. Может, толкнуть ему мою младшенькую? Дура-дурой, зато рожей удалась.
- Да нет, - ответил Велимир, с трудом скрыв улыбку: дочерей у его князя было столько, что пора было их не только в невесты, но и просто в подарок раздавать. - Это больше Тамиладу, гридень речного отряда, чего-то воду мутит, боится черноглазых. А чего их бояться? Сидят себе за Невой, пиво жрут. А что города их граничные грабят, так нам же лучше.
- И все-таки, что-то эта эльвийская моль задумала, - прищурившись, протянул Вострум. - Помню, приезжал недавно на свадьбу к сыну моему, все про Туманную долину выспрашивал: не пропадают ли люди, не ходил ли кто туда.
- Это кого вы молью называете? – не понял Велимир. - Амаддариэла, что ли?
- Его самого, - подтвердил князь. - Ты его видал? Бледный весь, словно в погребе живет. Волосы серые, пеплом посыпанные, глаза блеклые, кожа бесцветная. Одно слово – моль. Не нравится он мне. Уж больно умный, не люблю с такими дело иметь. Хоть бы их урланги потрепали, что ли. Помяни мое слово, Велимир, эта Моль еще нам свинью подложит! Вот что ему до Туманной долины? Зачем выспрашивал? Мне-то она без надобности, да все ж таки рядом совсем. А ну как он надумал ее к рукам прибрать? Наша Гостья наверняка будет против. Что ты про эту долину знаешь?
- Ну, есть такая долина к востоку от речки Малинницы, за Нéмыми горами, - задумался Велимир, припоминая все известные ему сказки. - Деревья там невысокие, кустарников много. Тропок – видимо-невидимо. Только обманные все. Туманы по долине какие-то тайные ходят. Говорят, кто от этих туманов схорониться сумеет, тому все дороги долины откроются и главная тамошняя дорога – к Королевскому озеру. А за этим озером…
- Бабкины байки, - снова отмахнулся Вострум. - Ты мне другое скажи: пройти сквозь эту долину можно?
- Ну, если знать, как туманы лягут… Да еще запомнить троп расположение… - начал Велимир.
- Да или нет?
- Скорее, нет.
- А жить в ней можно?
- Точно нет.
- Ну и черт с ней, пусть Моль туда мотается, - успокоился, наконец, Вострум. - Может, со всей своей армией там и сгинет. Надеюсь, Она не будет против...
Князь понизил голос, махнул рукой молодухе, чтобы убиралась и тихо добавил:
- Я Ей материны покои отдал, слуг из дальних деревень выписал неболтливых, бархата накупил для нарядов, камней драгоценных. Полказны ушло. И чего Она в свой Дворец не едет?
- Вы не верите Ей? – так же тихо отозвался Велимир.
- Как не верить, ежели все признаки налицо: темноволосая, тяжелая как мужчина, глаза черные и колдовать ...
- А еще у меня отличный слух, - раздался жесткий высокий голос, оставивший в воздухе ощущение лопнувшей струны. Вострум вскочил и поклонился. Велимир последовал его примеру. Затем выпрямил спину, почтительно склоняя голову и незаметно разглядывая Гостью.
Она была высокой, немного угловатой. Темно-синий бархат оттенял белую кожу, массивный серебряный венец, инкрустированный драгоценными камнями, обхватывал ее лоб, и тяжелые прямые и гладкие волосы стекали из-под него, как черная смоляная река. Женщина смерила Велимира холодным взглядом и подошла к окну, сложив на подоконник кончики крепких, словно бы мужских пальцев и спросила уже куда более мягким голосом: