Игрушка

- Не верю.

- Придется. Придется поверить.

- Что-то не получается.

- Тогда у Гудвина спроси, - все тем же веселым, шутливым голосом прошептал Готье.

Но на его лице не было улыбки.

- Гудвина? – мои мысли застопорились, - А он здесь причем?

Я боялась себе признаться.

Моментально музыка ушла на второй план.

В голове все сжалось. Сердце ойкнуло.

В горле все пересохло.

 

Я смотрела ему в глаза и искала, искала отрицания.

Но ничего. Ничего, кроме выжидания моей реакции.

Я молчала и едва дышала.

Эмиль наконец-то ухмыльнулся.

Я рискнула.

- Он… он тоже,… тоже? – едва не проглатывая язык…

- Ой, я проболтался, - изображая наигранные удивление, испуг и переживание, со лживой обидой поджал губы.

- Зачем ты мне это рассказал?

Я всматривалась ему в глаза, и боялась даже предположить мотивы такого поступка.

Это не просто «таинка», такой себе безобидный «секретик» друга.

И даже не «шальное» прошлое, не скелет в шкафу.

Это - смертный приговор. Обеим сторонам.

 

Тайна существования сверхъестественного – единственная тайна, почитаемая всеми во всех мирах. Безотговорочно и без исключений. Это закон, за нарушения которого, как бы не печально звучало, наказание – смерть.

 

Улыбка наконец-то пропала с его лица.

- Что бы знала, - коротко, резко, прошептал Готье мне на ухо, а затем оторвался, резкий шаг вперед. И все, скрылся в толпе. Исчез из виду.

Ушел прочь.

Сбежал.

Оставив меня саму. Наедине. Со взрывающимся мозгом.

Стоящую в шоке, с широко раскрытыми глазами и ртом.

 

Гудвин - вампир.

Зачем?

Зачем Эмиль рассказал мне это?

 

Тысячи вариантов. Но лишь один верный ответ.

И я боюсь его даже предположить...

 

 

Глава Седьмая. … И как теперь жить?

***

Да уж. Снова тяжелое горькое утро. Нет, что бы спать до упора, часов до четырех, а то… вставай!

Видишь ли, учеба завет, кричит, визжит, требует.

Стащив с кровати свои конечности, я поплелась умываться.

И зачем люди придумали зеркало? Что бы пугаться и ненавидеть себя еще больше?

Мои бесстыже обстриженные волосы стояли дыбом, словно настоящий взбесившийся еж. Вот только «иголки» были слишком невнятными, спутанными. Больше напоминало все это взъерошенную скирду сена.

Бурная ночка?

Я мало что помню, но уж точно знаю, что ни за что краснеть не придется.

Возвращались мы домой втроем: я, Мел и Браян. Все было более-менее цивилизовано, и даже не пришлось тащить Вейса на своих плечах.

Нет, он все же не был трезв, но до комы, слава Богу, было ему еще далеко.

Что же, появление девушки, нормальной девушки, в его жизни пошло на пользу.

 

- Мелани… Мелани?

Вряд ли она уже встала.

Стоп.

Кровать застеленная.

Одежды нет.

Она не ночевала "дома"?

 

Мелани…

Стоп. Стоп. Взять себя в руки.

Включить мозг.

Неожиданный стук.

 

В силу женской солидарности я не скажу, не опишу то состояние, в котором вернулась моя подруга.

- Мел, ну ты даешь.

За ней тут же ввалился в комнату Браян.

- Виноват, каюсь. Влюбился. И украл красавицу. Бить будешь?

Я понимающе улыбнулась.

- Буду. Но с тебя все равно чай и бутерброды.

- Как всегда! – радостно улыбнулся Браян и тут же вынырнул в коридор, а спустя минуты донеслось цоканье посуды на кухне.

- Послушный мальчик. Но мальчик - идиот. А вот ты, Мел. Ну, ты даешь.

Покраснела.

- Понимаешь, - начала было путаться в слогах.

- Просто, ты его толком еще не знаешь.

Она пристыжено закусила губу. Глаза уставились в пол. Тяжело вздохнула. И все же выдавила из себя.

- Но я его люблю. И пусть это слишком быстро, в какой-то степени страшно, страшно рисковать вот так, безумно, безрассудно, но я думаю, что это того стоит. Да и потом, я устала жить по правилам и канонам.

Я улыбнулась.

Как я ее понимаю...

Раз это ее. Раз он для нее тот, ради которого «стоит» рисковать, то тут уже ничего не поделаешь…

Как там Браян говорил…

Станем полноценно взрослыми и самостоятельными… Свободными?

 

Лишь бы не пришлось жалеть.

 

***

- Что-то наш Эмилюшка опаздывает, - язвительно прокричал Крис как будь-то сам себе, и затем сел мне на парту. – Не знаешь, почему это так? – вкрадчиво прошептал мне в лицо.

- Наверно, готовит твои документы на исключение.

- А может твои?

Я промолчала, лживо улыбнулась.

Да уж, если бы это опаздывал Гудвин, то я бы в фанфары стала трубить, но теперь,… теперь мне было слишком не по себе. И от чего-то даже страшно.

Вытащила плеер из рюкзака.

Капельки в уши. Звук на всю.

Но мысли все равно визжали в голове, заставляя от нервного напряжения дергаться на месте.

 

Вчера он ушел, не попрощавшись.

А сегодня и вовсе не пришел.

Нет, нет, это - чушь. Чушь.

Брысь, гадкая мысль, брысь!

Но что-то предательски ныло в груди и грызло горло.

 

Дверь отворилась.

К нам зашел декан.

Все, как заговоренные, задергались на местах, приводя себя в порядок.