Страница 2 из 28
Барабанная дробь раздалась возле уха, и я проснулась. Включился будильник на телефоне. Опять засунула его под подушку. Ну, почему всегда забываю, что это действует на нервы? Постоянно, пока достану его, проиграет половина песни. Нравится она мне. Но не люблю вставать по утрам.
Перевернувшись на спину, медленно открыла глаза и снова сомкнула их. Вечером не опустила жалюзи, а теперь утренние яркие солнечные лучи безжалостно проникали в спальню. Нужно сделать пометку, чтобы сегодня не забыть хотя бы зашторить окно.
Повернувшись на бок, с трудом разлепила веки. Электронные часы на прикроватной тумбочке показывали полседьмого. Уже пора вставать, а то не успею на первый урок. Ох, не люблю ходить в школу по утрам. Везёт тем, кто учится во вторую смену. Хотя, лучше пойти отмучиться и быть свободной до следующего дня.
– Холланд, завтрак готов! Спускайся! – позвал меня папа, не открывая дверь. Он обычно всегда стучал пару раз, а сегодня вдвое больше. Значит, нужно торопиться.
С неохотой вылезла из-под тёплого одеяла и побрела босиком по ледяному полу к двери в коридор. Там было так же прохладно, как в спальне.
На бледно-жёлтых стенах висели фотографии, в основном мои или где мы вместе с папой. Я быстро заскочила в ванную, дверь которой находилась напротив моей комнаты, только немного правее. Наспех умылась и почистила зубы, лишь мельком глянув на своё отражение в зеркале.
Через пять минут, в джинсах и футболке, я спустилась по деревянной лестнице. Предпоследняя ступенька противно скрипнула.
У нас был небольшой дом. На первом этаже находилась кухня, гостиная, прачечная и кабинет папы, где он в основном проводил всё время, пока дома. А на втором четыре спальни и ванная.
Кухня у нас была небольшой, но вместительной. Здесь находились белые шкафчики внизу и вверху, плита и вытяжка между ними. Холодильник и микроволновка по левую сторону, а посреди комнаты находился стол.
– Доброе утро! – я поцеловала отца в щёку, колючую от трёхдневной щетины. Он сидел за столом и пил крепкий свежезаваренный кофе, читая утреннюю газету. Его каштановые волосы были аккуратно зачёсаны, а брюки и голубая рубашка свидетельствовали о солидной работе.
– Доброе утро! Быстрее завтракай – мне в банк нужно приехать пораньше.
– А я думаю, почему ты так рано меня разбудил, – зевая, сказала я. Достала чашку из верхнего шкафчика и налила из кофейника. Села на свободное место, и сделала глоток ароматного горячего кофе. Яйца и бекон лежали на тарелке, но есть не хотелось.
– Тебя разбудил будильник, а я лишь позвал завтракать! – не отрываясь от газеты, произнёс отец. – Пожалуйста, смени мелодию или хотя бы сделай тише. Вся округа просыпается вместе с тобой!
– Пап, это хорошая песня… – надула губы, а потом сделала ещё один глоток кофе.
– Холли! – строго сказал отец, показывая на мой завтрак. Уже два года я ничего не ем по утрам. Но сегодня папа с надеждой посмотрел своими глазами цвета неба, что я всё-таки засунула в рот небольшой кусочек бекона. Ну, не могу заставить себя есть утром, как ни старалась. Со временем просто перестала завтракать. Но папа до сих пор готовит мне еду.
– Я всё! – сказала, отодвигая тарелку.
– Холланд, если ты так и дальше продолжишь питаться, то станешь дистрофиком.
Стало ужасно смешно, учитывая мои пятьдесят два килограмма:
– Пап, какой из меня дистрофик? Мне до этого состояния ещё как минимум месяца два вообще ничего есть не надо. Тем более, в школе хорошо обедаю и ужинаю дома, так что...
Конечно, немного перегнула палку, но папа повёлся. Особенно, когда я невинно похлопала перед ним ресницами.
– Ладно, ты меня убедила! – сдаваясь, произнёс он и отложил газету в сторону, а затем посмотрел мне в глаза. – Ты же знаешь, я тебя очень люблю и забочусь о тебе.
– Знаю! И я тебя люблю.
Мы с папой были довольно близки. Конечно, разные девчачьи секреты с ним не обсуждали, тем не менее, он единственный родной человек, который у меня есть. Моя мама умерла при родах шестнадцать лет назад. Есть лишь одна фотография, на которой мы вместе с ней, это та, где она снята беременной. Хоть маму не знала никогда, но мне очень хотелось бы, чтобы она была рядом. Всегда мечтала узнать, на личном примере, а не со стороны, как это, когда есть любящая и заботливая мама.
По лестнице раздались шаги. На кухню вошла тридцатилетняя блондинка, а за ней Люк. Ему десять, и я его называю «сводным братом», хотя папа и Кэт не женаты. Мальчик точная копия матери. Такие же большие карие глаза, светлые волосы и россыпь веснушек на лице.
Кэт живёт с нами уже пять лет, с тех пор, как её муж скончался от рака. Мне всегда нравилась эта добрая и милая женщина. Иногда, я представляла, что она моя мама. У меня тоже белокурые волосы до лопаток, как и у неё, но глаза папины – голубые, а лицом я похожа на маму.
– Дэн, отвезёшь Люка в школу? – спросила женщина, присоединяясь к нам за столом.
– Конечно! – кивнул папа, улыбаясь Кэт.