Страница 63 из 83
- Вы мне не верите? – спросил он с почти детской обидой. - Салмея, Астигар, уж от вас я никак не ожидал сомнений в моей искренности. Девочка, разве ты забыла, как мы сохранили твою магию, чтобы ты могла получить её, как подарок из прошлого?
- Но мастер, моя магия ни на кого не нападала. Ей не требовались кровавые жертвы для пробуждения, - возмутилась я от такого сравнения.
- Всё верно, Салмея, - подтвердил мои слова Сангх Амин, - но прости, твоя магическая сила не идёт ни в какое сравнение с силой и мощью нашего создателя. Моим предкам было завещано сохранить его магию, и они прекрасно справились с первой половиной поставленной задачи, но позорно провалили вторую. Им удалось сохранить магию, но вскоре стало ясно, что не существует достаточно сильного артефакта, способного удержать её внутри себя. Казалось, катастрофа неминуема, всплеск магии такой силы, мог погубить Заповедный лес со всеми его обитателями. Тогда было решено запереть её на пустынном острове, где не было никакой живности, а значит, случись что, никто бы не пострадал. Много позже на острове появились первые поселенцы, и нам пришлось немало потрудиться над созданием легенд о чудовище, живущем в пещере, чтобы любопытные люди не совали носы, куда не следует. Со временем артефакт терял силу, а высвободившаяся из него магия заполняла окружающее пространство. Сдерживающее заклятье приходилось обновлять постоянно, превратив пещеру в огромный артефакт. Наше противостояние длилось до тех пор, пока однажды вместо живой искрящейся магии мы не увидели застывший камень. Все решили, что это конец. Наши усилия оказались напрасны, и нам не удалось исполнить последнюю волю создателя. Это было тем более обидно, что теперь мы знали совершенно точно, в чём заключалась ошибка наших предков. И твоя история Салмея служит тому подтверждением. То, что вам удалось сделать, иначе как чудом не назовёшь. Теперь у нас появился шанс дождаться возрождения великого мастера и преподнести ему этот бесценный дар, - старик снова погладил сферу, а мы никак не могли прийти в себя от услышанного.
Честно говоря, меня пугала перспектива столкнуться с магом, обладающим сверхсилой. Кто знает, чего от него ожидать? Уж слишком кровожадной была его магия. Вытянула жизненную силу у десятка живых существ и не подавилась. Напротив, чувствует себя великолепно, переливаясь игривыми потоками в полупрозрачной сфере.
Говорить дакхам о своих дурных предчувствиях бесполезно, они сейчас не способны воспринимать разумные доводы. Радуются, как дети новой игрушке и не думают, что она может быть опасна. Придётся выждать какое-то время, пока всё не уляжется, и тогда поговорить обо всём с Сангх-Амином. Рано или поздно он опомнится от наваждения и снова станет тем мудрым наставником, которого мы знали и любили.
Старик не обратил внимания на наши напряжённые лица. Поделившись с нами своей радостью, он сразу же скрылся в портале, оставив нас наедине с тревожными мыслями.
- Вам тоже кажется, что вскоре мы столкнёмся с чем-то пострашнее десятка вражеских кораблей? – спросил Лагран, как всегда нетерпеливый в проявлении своих чувств.
- Вообще-то их было одиннадцать, - уточнила я машинально.
- Да какая теперь разница? - отмахнулся Астигар. – Как выяснилось, люди – не самая большая проблема, с которой нам предстоит разбираться. Не ожидал от дакхов такого легкомыслия. Я привык считать их безупречными во всём, что касается магии и отношения к жизни. Неужели они не осознают всей опасности? Или их благодарность создателю настолько велика, что они готовы пойти на жертвы?
Что-то в словах Астигара показалось мне важным. А что если это не простая благодарность, а заложенное на уровне инстинктов чувство долга? Дакхи магические создания, нельзя судить их по себе. Кто сказал, что тот маг предоставил им полную свободу выбора? Как учёный, он должен был предусмотреть рычаги воздействия на свои творения. Что-то такое, что помогало бы ему держать их под контролем.
- Они, как безвольные куклы. Умные, добрые, но куклы, - озвучила я свои мысли.
- Если это так, то разговоры ни к чему не приведут, - подтвердил мои худшие опасения Астигар.
***
Неожиданное открытие погрузило нас в глубокую задумчивость. Притихшие, мы вышли из пещеры и наткнулись на десятки вопросительных взглядов. После недавних потрясений мы и забыли, что нашего возвращения дожидается едва ли не половина деревни. Почему только половина, мы узнали чуть позже, когда спустились в долину. Оказывается, за время нашего отсутствия, рыбаки перевезли тело старого мага на остров и приготовили его к погребению.
На Игнасию было жалко смотреть. Лицо девушки исказила гримаса боли, её губы дрожали от едва сдерживаемых рыданий. Должна признаться, даже в таком состоянии она была прекрасна. Не зря мой братец глаз с неё не сводит. Лагран, конечно очень добрый, но, как и все мужчины, панически боится женских слёз, а тут проявляет чудеса выдержки, придерживая Игнасию за плечи и нашёптывая ей на ушко слова утешения.
Ирис держалась куда лучше, хотя для неё это было едва ли не большим потрясением, чем для Игнасии. Ведь она прожила рядом с магом долгие годы и привыкла во всём полагаться на него. Теперь ей придётся начать самостоятельную жизнь, что в её возрасте будет ой, как не просто сделать. Интересно, почему она не вышла замуж, а посвятила себя заботе о маге и его правнучке? Но об этом можно будет спросить у Игнасии чуть позже, когда волнения улягутся, и мы сможем познакомиться поближе. Надо же нам налаживать отношения, всё-таки Лагран – мой брат, которого я нежно люблю, а потому сделаю всё, чтобы он был счастлив.
Погребальный костёр сложили на месте сожжённой деревни, там, где прежде стоял дом мага. Наверное, это было правильным решением. Но присутствовать при этом было довольно тяжело. Хорошо, что тягостное мероприятие не продлилось слишком долго. Игнасия, повинуясь душевному порыву, вырвалась из объятий Лаграна и, сменив ипостась, опалила драконьим огнём последнее пристанище своего прадеда. Сухие поленья вспыхнули в один миг, толпа отшатнулась от нестерпимого жара. Люди старались защитить лица, прикрыв их ладонями, а когда открыли глаза, всё было кончено. Горячий пепел от костра разносился ветром, а Игнасия тихо плакала, уткнувшись лицом в широкую грудь Лаграна.