Страница 31 из 83
- Разумеется, - Игнасия вскинула на него удивлённый взгляд. – Даже лошадям полагаются собственные амулеты. Иначе, каким образом они смогли бы пройти через портал?
- Действительно, - саркастически усмехнулся король, - и как я сам не догадался?
Теперь, получив все интересующие его сведения, мужчина не стал больше медлить и, вызвав слугу, послал его за начальником стражи.
Игнасия побледнела и пошатнулась. Девушка решила, что сейчас отправится в темницу, но Астигар поспешил её успокоить:
- Пожалуйста, вернитесь в свои покои, леди, и соберитесь в дорогу. Мы выезжаем сразу, как только я отдам все необходимые распоряжения.
Лагран всё это время стоял в стороне и не решался вставить хоть слово. В его времени проблем с перемещением не было, а потому он боялся неосторожным вмешательством испортить Астигару всё дело. Кажется, Игнасия и сама не догадывалась, что выдала королю секретные сведения, которые её отец предпочитал хранить в тайне ото всех. Молодого дракона мучил ещё один вопрос: если Игнасия имела амулет переноса при себе, то почему не воспользовалась им, чтобы скрыться от гнева короля? Почему предпочла остаться? Испугалась за мать и отца? Вряд ли. По всему выходило, что граф с графиней не баловали свою дочь вниманием и родительской любовью. По сути дела, они были для неё незнакомцами, без сомнений и угрызений совести вовлекшими девушку в опасную авантюру. Так почему же Игнасия осталась и даже выдала Астигару тайну перехода? Какую игру она ведёт? И каких неприятностей следует ожидать от этой малышки с невинным личиком и взглядом потерявшегося ребёнка?
Лагран едва удержался от того, чтобы не броситься к девушке и не заключить её в свои объятия, когда она посмотрела на него с мольбой и надеждой. Мысленно он похвалил себя за стойкость, но тут же пожалел о своей жестокости, когда увидел, как гаснет свет в её глазах. А когда её лицо исказила гримаса страха при одном упоминании начальника стражи, душа молодого дракона просто не вынесла этого испытания, и он рванулся вперёд, к своей единственной избраннице, наплевав на осторожность и здравый смысл. Кто не любил, тот не поймёт. Но Астигару было знакомо это чувство, и он без осуждения смотрел на безумный поступок брата Салмеи, понимая, что тот не мог поступить иначе.