Страница 20 из 83
- Не ожидал встретить вас здесь, леди Игнасия, - незнакомец склонил голову в знак приветствия.
Игнасия испытала чувство неловкости. Она не помнила этого парня. На прошедшем ужине всё своё внимание девушка сосредоточила на главной цели, которой являлся Астигар, потому и не видела лиц тех, кто сидел за большим столом, даже имена гостей не отложились в её памяти. Можно было бы сделать вид, что скромность и хорошее воспитание не позволяют ей разговаривать с малознакомым мужчиной, но в последнее время в её жизни скопилось слишком много лжи. Она горчила на языке, вызывая острое желание выложить всё начистоту первому встречному, облегчить свою совесть, не думая о последствиях.
- Простите, я не помню вашего имени, - отважилась наконец Игнасия и смело взглянула в глаза незнакомцу, ожидая увидеть в них разочарование. Но парень и не думал обижаться. Он сделал шаг назад, расправил плечи и представился:
- Моё имя Лагран, к сожалению, имя - это всё, чем я обладаю в данный момент. Никакой другой собственности у меня нет: ни земли, ни денег, ни подданых. Надеюсь, это не станет непреодолимым препятствием для общения с вами. Могу лишь добавить, что принадлежу к древнему и знатному роду, но в силу некоторых обстоятельств, утратил связь с родными. Впрочем, здесь в замке находится моя сестра, её имя вы просто не могли не запомнить. Леди Салмея – хозяйка замка и законная супруга короля Астигара.
Холодный ветер яростно ударил в лицо девушке, выпивая дыхание, заставляя сжаться в комочек и отвернуться. Этого короткого мгновения хватило Игнасии, чтобы прийти в себя от неожиданного известия. Салмея оказалась не безродной бродяжкой, взявшейся невесть откуда. У неё была семья и, как утверждает этот молодой лорд – довольно знатная. Почему всё это хранилось в тайне, и зачем брату с сестрой понадобилось принижать себя в глазах аристократов?
Злость и обида клокотали в груди девушки, она чувствовала себя обманутой, преданной. Весь мир ополчился против неё. Если бы эти двое не затеяли непонятную игру, если бы отец не возжелал власти, её жизнь не стала бы такой мерзкой. Хватило одного взгляда на лорда Лаграна, чтобы удостовериться в том, что он не лжёт. В чертах его лица, в горделивой осанке, в отсутствии напускного высокомерия, свойственного тем, кто не так давно получил титул и земли, в каждом неосознанном движении чувствовалось влияние многих поколений знатных предков. Аристократизм был у него в крови, такое не спрячешь.
А вот Салмея представлялась совсем иной. Она больше походила на саму Игнасию – девушка явно росла вне условностей и строгих правил. Живой ум и непокорный нрав выгодно отличали её от скучных благовоспитанных леди, но именно эта её особенность позволяла заподозрить в ней низкое происхождение. Теперь же Игнасия задумалась, ведь и она сама не была воспитана в строгом соответствии с принятыми у аристократов правилами. Возможно ли такое, что их судьбы сложились одинаково, и Салмея тоже росла без пристального родительского внимания?
Лагран всё ещё ждал ответа, и девушка, мило улыбнувшись, сказала:
- Буду рада видеть вас своим другом, лорд Лагран.
- Просто Лагран, и надеюсь, вы позволите обращаться к вам по имени и на ты? - разулыбался парень. И получив молчаливое согласие девушки, продолжил уже менее формально: – Ты тоже решила полетать? Могу составить тебе компанию.
Этот простой вопрос и последовавшее за ним предложение ввергли Игнасию в ступор. Она никак не ожидала, что приглянувшийся ей парень за несколько минут разговора дважды сумеет причинить ей боль. И самое ужасное, что, глядя в его честное открытое лицо, она не была готова принять удар, а потому оказалась уязвимой. И снова девушка была вынуждена отвернуться от собеседника, чтобы скрыть страх и досаду - Игнасия не умела летать. И дело не в том, что сказалось наследие предков. Хоть её прадед и был чистокровным человеческим магом, в их семье он оказался единственным, кто не принадлежал к расе драконов.
За три поколения кровь драконов оказалась преобладающей и достаточно сильной, чтобы позволить девочке ещё в раннем детстве научиться принимать вторую ипостась, превращаясь в изящную чёрную драконицу с удивительными ярко-синими глазами. Вот только обучить малышку искусству полёта было некому. В нужный момент рядом с ней не оказалось взрослого дракона, способного поставить молодую драконицу на крыло, а потом стало поздно. Время для обучения было упущено. Страх, неведомый детям, но отчётливо проявляющийся у подростков, надёжно приковывал Игнасию к земле. Всё, на что она отваживалась - это с помощью крыльев совершать прыжки длиной в несколько десятков метров. Унизительное зрелище. Признаться этому парню в своей позорной слабости, девушка не могла. Лучше умереть на месте, чем увидеть презрение в его глазах.
- Я просто хотела подышать свежим воздухом и осмотреть окрестности, - пожала плечами Игнасия, облокачиваясь на каменный парапет и устремляя взгляд вдаль. Вид сверху и впрямь открывался восхитительный. И всё равно он не мог сравниться с тем, что удалось бы рассмотреть во время полёта.
Лагран слишком хорошо помнил, как выглядят страх и неуверенность во взгляде собеседника, ведь ему приходилось частенько успокаивать свою младшую сестрёнку, пока та не выросла и не превратилась в настоящую королеву. Сейчас брат был спокоен за сестру. Салмея смогла преодолеть детские комплексы и обрела настоящее счастье. А вот Игнасия, хоть и пытается это скрыть ото всех, явно не уверена в себе. И это при её-то красоте и сильном даре. Что же тревожит внешне самоуверенную девушку? Какие страхи не дают ей расправить крылья?
«Крылья!» - мысленно воскликнул Лагран и тут же обругал себя за невнимательность к мелочам. Ведь Астигар упоминал, что в роду Игнасии не все были драконами. С трудом верилось в то, что девушка, пленившая его своей красотой, имеет такой существенный изъян.
Впрочем, Лагран не был склонен считать отсутствие второй ипостаси изъяном. К тому же, его сестра могла послужить ярким примером того, насколько поздно может проявиться драконья магия в хрупком теле. Долгое время Салмея была не способна обращаться в дракона, и потому брат катал её верхом, чтобы изгнать из малышки страх высоты. Его усилия не пропали даром.